Ради общего блага (СИ)

Мы с Ханной взглянули на экран. Видео из студии сменилось кадрами с улицы в предместье. К месту аварии уже прибыли спасатели, «Скорая помощь» и полицейские. Собралась многочисленная толпа, многие люди плакали, другие возмущенно требовали наказания для водителя и его семьи.

- Он уже не раз проезжал по этой дороге и всегда превышал скорость! В прошлый раз он чуть не сбил человека, мистеру Джонсу просто повезло!

- Патрульная служба может подтвердить, этот выродок гонял, как бешеный. Как-то он сбил собаку, а когда Общество защиты животных потребовало компенсации для хозяина, парень сказал, что в следующий раз задавит хозяина…

- Бедная миссис Чемберз… они с мужем так ждали этого ребенка… бедная Синтия, всего восемь лет ребенку… за что, господи?!

Взволнованный голос журналистки:

- Прямое включение из Бэконсфилда. Мехмет Бали, единственный сын банкира Касима Бали, превысил скорость, не справился с управлением и сбил беременную леди и ее дочь. Обе жертвы погибли на месте. Водитель в данный момент госпитализирован. К сожалению, мы не успели выяснить, в какую больницу. Оставайтесь на связи с нами.

Настала зловещая тишина, которую прервал сигнал сирены, возвещающий, что в корпус интенсивной терапии доставлен пациент.

И тут мне стало страшно, как еще никогда не бывало в жизни. Заганос смеялся таким злым, истеричным смехом, что мурашки шли по коже. Его улыбка напоминала оскал зверя, окруженного охотниками. Махмуд поднялся, обнял его со спины, не боясь этого состояния преследуемого хищника, что-то шептал.

Вспышка эта длилась всего какой-то миг. Когда Заганоса вызвали к доктору Лоу, он был совершенно спокоен. Поднялся со своего места, подошел ко мне и ровным тоном сказал:

- На пару слов, Кэт. Пройдешься с нами?

- Ханна, ты не против подождать меня здесь? – попросила я свою подопечную. – Я ненадолго.

Мы вышли в коридор. Заганос осторожно коснулся моей ладони.

- Кэт, мое время пришло. Махмуд – последний донор, которого я веду. Возможно, мне скоро придет извещение о переходе из категории помощников в категорию доноров. Я хотел бы, чтобы моим помощником стала ты. К твоему мнению прислушиваются, тебе разрешают выбирать, кого вести, а кого нет.

- Ты… ты уверен?

У меня просто не было слов. Я остановилась, чувствуя, что ноги будто становятся ватными.

- Я прошу тебя, Кэти… - он чуть сильнее сжал мои пальцы. – Мне еще весной сообщили, что мне недолго осталось работать, я успел подумать над этим вопросом.

- Хорошо. Сегодня я позвоню своему куратору и спрошу у нее, что она знает насчет тебя и сможет ли решить этот вопрос, - я пыталась говорить спокойно, но все же голос дрожал.

Вместо ответа Заганос поцеловал мне руку и ушел.

Этот аристократичный жест, больше подходящий для великосветского приема, чем для больничного коридора, эта идеальная осанка и уверенная походка… то, как Заганос и Махмуд уходили, рука об руку… мне казалось, что всё происходит в кошмарном сне, а я никак не могу очнуться.

Я обернулась, поспешила обратно в комнату отдыха, вернулась на свое место рядом с Ханной – и заплакала, закрыв лицо ладонями.

- Всё так плохо? – с волнением спросила Ханна.

- Скорее всего, - прошептала я. – Я… я не могу тебе сказать…

Девушка понимающе кивнула.

- Я догадываюсь, Кэт.

Все мы понимаем, что значит, когда нас вызывают так внезапно. Выемка, а может, и несколько сразу.

Я плакала, дрожа, будто от холода. Ханна накинула мне на плечи свою вязаную накидку.

- Пойдем ко мне в палату, Кэти?

- Да-да. Прости, Ханна, я не должна была так…

- Бывает. Я же знаю, как это бывает. У меня тоже так вызвали донора, когда никто не ожидал, - тихо сказала Ханна. – Мы все для этого предназначены.

Мы все предназначены для того, чтобы служить всей своей жизнью. Но когда ты провожаешь на смерть друзей, это мало утешает.

*

Мне вскоре пришлось ехать в Гринвич. Но вечером позвонила Ханна. Она слышала от медсестер, что операция назначена на ночь – пациент в тяжелом состоянии, и если отложить пересадки на дольше, чем нужное для подготовки донора время, он может умереть.

Я не могла думать ни о чем другом. Когда у меня выдалась пауза в поездках, я позвонила миссис Лири и попросила узнать, правда ли Заганос может перейти в категорию доноров в ближайшее время, и разрешат ли мне быть его помощником, если это так.

- Оставайтесь на линии, - сухо сказала миссис Лири. – Я посмотрю по базе данных и скажу вам.

Сидя в машине, я смотрела на людей, входящих и выходящих в магазинчик у парковки. Светились окна магазина и окна домов вдали, откуда-то издалека доносилась реклама из колонок: «Бронируйте рождественские туры заранее! Заказавшим тур до первого декабря – двадцать пять процентов скидки! Семьям с детьми – подарок от компании!».

Ни у кого из тех, кто вырос в Хейлшеме, не может быть никаких планов на Рождество.

- Вы на связи, Кэти? – прозвучал знакомый голос.

- Да, миссис Лири.

- Вас правильно проинформировали. Донор 140920—Х внесен в ваш список предполагаемых подопечных. Ждите официального извещения.

- Спасибо, миссис Лири. Приятного вам вечера.