Ради общего блага (СИ)

После наркоза у меня было такое чувство, будто на мое тело опустили бетонную плиту. Я лежал, весь в бинтах, и едва мог пошевелить пальцем.

Перед глазами всё плыло. Но, слава всем силам небесным, палата была не та, которую я занимал в качестве донора. Плазменный телеэкран на стене, полка с книгами и папками… фотография мужчины, похожего на меня, если бы у меня за плечами были почти пятьдесят лет не самой здравой жизни, и молоденькой красавицы. Фото свадебное.

Да, придется привыкать, что «я» - тот еще лицемер.

На тумбочке – стопка газет, дорогие часы и обручальное кольцо.

Вот и всё. Свершилось. Теперь я уже совсем другой человек.

Но в первые дни я был еще слишком слаб, чтобы осознавать себя хоть как-то. Меня тошнило через каждых полчаса, больничный бульон не лез в горло. А когда сиделка предупреждала: «Мистер Уэсли, доктор пока запретил вам курить», мне хотелось засмеяться. Она издевается, что ли? Какое там курить, если я дышу еле-еле!

Боже, пошли мне терпения.

Уже на третий день «мой» телефон стал разрываться от звонков.

Представители прессы, финансисты, служащие ведомства… масса народа, люди, которых по досье я вроде бы знал. Я отвечал обтекаемыми дипломатичными фразами.

Если что – всё валю на наркоз. Он реально был термоядерный.

Вот от звонка матери моего оригинала я чуть не съехал с катушек. Бедная женщина о своем сыне беспокоилась, хоть для него семья была не более чем нужный аксессуар для позирования перед фотографами и продвижения «семейных ценностей».

- Лейт, как ты себя чувствуешь? – мягко спрашивала она. – Я не спала уже две ночи, думала о тебе… ты решился на такую сложную операцию… господи, я так боялась тебя потерять.

- Не стоит волноваться. Голова после наркоза побаливает, но это должно скоро пройти, - спокойно сказал я.

- Мы с отцом о твоих «прошивках» узнавали из газет и сети. Ты с годами становишься как чужой. Давно уже стал, увы… а приедешь обновленный, мы и вовсе тебя не узнаем, - женщина вздохнула.

Неловкое это чувство, когда другой человек наломал дров, а стыдно тебе.

- Хочешь, я сделаю селфи и пришлю, чтобы вы с отцом немного привыкли? – я тихо засмеялся. – Только я пока еще страшный, весь в бинтах, как мумия фараона Тутанхамона.

- Ох, Лейтон, давно ты не шутил! – воскликнула миссис Уэсли. – С тех пор, как занялся политикой… тебе бы стоило взять какое-то время для себя, ты годами не отдыхаешь, а теперь такой серьезный стресс.

- Наверно, ты права, мама. Может, я приеду к вам, когда выпишусь. Просто так, не ради выступления. За те дни, что я был в клиниках, я много думал…

Должно быть, пожилая леди соскучилась по вниманию от сына, и слова вперемешку со всхлипываниями лились потоком. Я только и успевал выделять полезную информацию из этого ливня эмоций.

Кажется, беда снова подкрадывается оттуда, откуда я не ждал. Могу ли я погореть на сочувствии к близким, к которым настоящий Лейтон Уэсли относился, как последняя скотина?

*

Прошло еще несколько дней. Мне стало легче, и я начал разбирать «свои» вещи. Ощущение возникало брезгливое, будто я, как вор, влез в чужое. Но личные бумаги и рабочая информация с гаджетов оригинала были мне необходимы. Спасибо Райтхену, обеспечивал меня актуальными паролями от всех папок. Я лежал на койке с ноутбуком на подставке, и читал файл за файлом, разбирал переписку в электронной почте. Да уж, прежние времена я буду вспоминать с ностальгией – пахать мне придется, как лошади. Над реформой первого уровня медицины предстояло работать и работать. И ведь снова многие нити тянулись к системе донорства.

Какими бы значительными ни были ресурсы, все равно они ограничены. Если поддержать проект реформы системы частных врачей, понадобятся деньги на дополнительное обучение специалистов, финансирование мини-лабораторий, расширение штата, страхование населения. А выхода два: или переводить деньги из других сфер, или предлагать поднять налоги, которые идут на медицину. За второе меня точно съедят. Урезать финансирование по второму уровню медицинского обслуживания – специализированным клиникам? Но как же аппаратура, операции, необходимость повышения квалификации врачей…

Изобретения Лоу и Сехира помогли бы добиться более доступного и экономически оправданного лечения тяжелых травм и онкологических заболеваний. Тогда не нужен был бы отток финансов в интернаты доноров, на зарплаты в этом секторе. И, если дать донорам права людей, мы получаем дополнительный процент трудоспособного населения, способного работать и платить налоги. Чем дольше они будут жить, работать, а следовательно и делать отчисления – тем больше приток денег. Это гораздо выгоднее, чем за три, максимум четыре года разобрать здорового работоспособного человека на органы и получить деньги за самое большее десять операций – причем деньги, которые большей частью осядут в руках частников.

Значит, пора сообщить Райтхену, что специалисты могут подавать свои запросы.