Ради тебя (СИ)

Все происходило так быстро, что поверить в происходящее было сложно. Ле подумалось, что, возможно, она уже лежит с разрубленной головой и это все лишь странные иллюзии смерти?

Но плач сына заставил ее двигаться, превозмогая боль и усталость, жрица кое-как доползла на четвереньках до Сильвера. Сил поднять его не было, и она рухнула, рядом прижав к себе подрагивающее от рыданий тельце. Сын, почувствовав ее запах (что удивительно, потому и своей и чужой крови на ней было в достатке) и тепло рук, успокоился.

— Эй, леди, вы живы? — ее тронул за плечо один из гномов, которых привел Алик.

У женщины едва хватило сил разлепить глаза, она просто выдохнула, но ему и того хватило.

— Потерпите, есть раненые серьезнее.

Скай! Рот!

Ле приподнялась на локте и, застонав, повернула голову к выходу из пещеры.

Друид стояла на коленях возле Ская. То, что это он, понять было несложно, только паладин носил тяжелые доспехи, сейчас вымазанные кровью и грязью. Девушка вливала в него магию, а по щекам ее бежали слезы.

— Скай, держись, прошу тебя! Эти раны — чепуха! Слышишь меня, Скай! Пожалуйста! Ответь мне!

Сердце Ле замерло. Друид сыпала заклинаниями, выдавливая из себя остатки силы.

— Ты так нужен нам! Ты так нужен мне! — девушка глотала слезы, прижимая руки, уже едва сияющие магией, к его груди, содрогаясь всем телом от собственного бессилия.

Ле подползла к ней и к другу. На паладине живого места не было. Доспехи измяты, сильнейшее кровотечение. Он уже почти не дышал.

— Скай! — позвала Ле друга, почти закричала, хотя скорее захрипела. — Не смей умирать! — женщина обхватила ладонями голову паладина, прижавшись к иссеченному лбу губами. — Слышишь! Не смей! Ты мне должен, Скай! Я столько раз вытаскивала тебя! Слышишь! Ты мне должен! — рычала Ле.

Девушка попыталась оттолкнуть жрицу, но ничего не вышло. Ле вцепилась в мужчину мертвой хваткой.

— Ты вечно от всего хорошего бегаешь! Дуралей! Ты бы все мог получить, если бы не совался во всякие авантюры! Но я тебя заставлю поумнеть! Все у тебя будет, слышишь?! Не дам я тебе больше струсить и глупости делать! Давай! Открывай глаза!

Друг был мертвенно бледен!

— Ты хотел мне помочь? Хорошо! Спорить не буду!.Помогай! Но для этого тебе надо открыть глаза! Встать! Слышишь меня, Скай!

Сердце Ле наполнилось ужасом. Сильвер снова заплакал, проснувшись и поняв, что родного материнского тепла рядом нет.

И почему-то в голове Ле мелькнула еще одна мысль. Вариан. Вечно одинокий, вечно всех подозревающий, сколько магов и жрецов, драконов и людей, заставили забыть его, что такое любовь, что такое доверие, что такое сострадание.

Слезы потекли, обжигая щеки. Ле вдруг осознала, что этот проклятый мир, в котором возможны самые страшные преступления… этот мир… любим ею. Потому что в нем есть Скай, чья улыбка подбадривала, и чья вера не поколебалась от чужих наветов. Есть друид, готовая отдать всю себя ради любимого человека. Есть Сильвана, которая, несмотря на ненависть ко всему этому миру, способна на что-то доброе. Есть Вариан, который вынужден среди моря лжецов и льстецов искать каплю истины, а он всего лишь человек, имеющий право на ошибку. Есть Серг, который готов умереть за убеждения. И есть она… Теперь она знала, почему лишилась силы — она не принимала этот мир, не хотела, как раньше, видеть в нем хорошее. Да, с тьмой легче, злоба проще прощения. До поры, до времени…

Золотое сияние окутало тело Ская, заставило сердце сначала ускорить ритм, а потом, когда сила победила боль, успокоиться и забиться ровно и мощно. Друид всхлипнула, помедлив лишь мгновение, встала, пошатываясь, направилась к Роту, привалившемуся спиной к камню.

* * *

Ле спала очень долго, в обнимку с Сильвером, которого иногда забирал Серг, чтобы покормить. Хорошо, когда есть маг, способный творить еду. Сама жрица ничего не ела, только пила слабенькие растворы, созданные которые делал Рот.

Лишь на второй день она смогла раскрыть глаза и осознать, что таки жива, как и все ее друзья, кроме змея, которого с достоинством похоронили.

Выжившая часть ордынцев сбежала. Тела павших дворфы перенесли в овраг и засыпали землей и камнями.

Жрица осторожно передала спящего сына Сергу и припала к большому бурдюку с водой, и, лишь утолив жажду, осмотрелась.

В пещере расположился ее отряд и те, кто стали их спасителями. Гномы и дворфы, люди и эльфы расселись вокруг костерков, варили кашу, чистили оружие. Ее друзья… Они все жили и дышали. Рот, Скай, Алик. Слезы душили жрицу. Она встала и, пошатываясь, направилась к выходу из пещеры.

Нагорье купалось в солнечном свете, светило уже не дарило того тепла, что летом, но нежно ласкало кожу и хоть с непривычки Ле щурилась, но даже это ей было приятно. Она чувствовала себя удивительно легко и спокойно. Вдохнув полной грудью осенний воздух, жрица обернулась к замершим людям и нелюдям.

И… вдруг удивила и испугала саму себя: с пальцев ее сорвался сгусток Света и пронесся через пещеру, двигаясь точно по спирали, он ударил в Ская, удивленного до икоты. Это было чистейшее лекарство, такое, каким его помнила Ле, каким потеряла и вновь обрела.