Ради тебя (СИ)

— Разве такое возможно? — глаза мага, неотрывно следившего за жрицей, сузились.

— Наверное, только мы об этом не знали, — Ле улыбнулась и вдруг растворилась, стала сизым облаком, которое проплыло почти всю пещеру и оказалось возле Серга и Сильвера. И через удар сердца это уже была жрица протягивающая руки к своему малышу.

— А я слышал о таком, — подал голос один из гномов, сидевший возле небольшого костерка. — Говорят, среди гномов была принцесса, магичка, она могла призвать и лед и пламень в один момент. А друиды сказывали, что их сильные маги могут менять в бою ипостась с кошачьей на медвежью.

— Да, это так, — друид вдруг поклонилась. В глазах ее светилась благодарность Ле, за того, кто сидел рядом с ней, и кому она передавала чашку бульона с куском лепешки.

В пещере воцарилась тишина. Скай нарушил ее первым.

— Спасибо, — паладин встал. Он был еще чуть бледноват из-за кровопотери, но практически полностью здоров.

— Вряд ли я одна достойна благодарности. Кто вы, уважаемые гномы и дворфы, наши спасители? — Ле чуть присела в поклоне.

Один из подгорного народа улыбнулся в усы.

— Вряд ли мы достойны поклона, ваше королевство нас, например, не особо жалует. Меня зовут Калегран, я глава этой банды ушлых типов, готовых на многое за звонкую монету.

Он встал, одежда его была неброская, но добротная, к поясу пристегнут меч и пистолет.

— Мне кажется, так оберегаемое дворфами огнестрельное оружие не всем разбойникам выдается, — заметила Ле.

Калегран опять усмехнулся.

— Не всем, но разбойники есть даже на службе королей и советников. Скажем, у нас есть право грабить других ушлых типов, но и обязанность следить за поведением Орды в Арати тоже имеется. За это нам многое прощается. Особенно сейчас, когда нечисть наращивает силы в Хилсбраде. А самое главное, никто не обвинит дворфов в том, что они тут «держат» свои силы. Разве отвечают короли за разбойников?

— Я давно их знаю, — подал голос Алик. — Им можно доверять!

— Вы поможете нам попасть в Болотину?

— Мы проведем вас, госпожа. Только прошу учесть, что глаза вам завяжут и будут следить за тем, чтобы вы не подсматривали. Это не просто скрытый путь, это путь спасение для многих. В жизни всякое бывает, посему мы должны сохранить его тайну.

— Понимаю, — кивнула жрица.

— Когда вы будете готовы выдвинуться, сообщите. Только не тяните, а то вскоре мы может столкнуться с врагом, которого уже не осилим.

— Мы выдвигаемся сейчас, — Скай встал и направился к Ле. — Если ты готова? — дождавшись ее кивка, паладин продолжил. — Я и Рот пойдем к опорному пункту альянса, мы сможем вылететь оттуда в сторону столицы, вы направитесь в Болотину.

— Скай, — выдохнула вдруг Ле.

— Мышка, я помню твои слова, о том, что ты согласна на помощь, — Скай улыбнулся. — И к тому же, это уже не просто месть, нам надо вывести на чистую воду того, кто имеет власть и способен направить ее во вред людям. Потому, хочешь ты того или нет, Верховный жрец Астера поплатится за то, что сделал!

* * *

Волшебный огонь меча то вспыхивал, то угасал, как и сердце короля. Его мать и отец, Андуин Лотар, учили его состраданию, но говорили, что сострадание хорошо в меру, там оно заканчивается, где начинаются интересы его страны.

И тут начинались интересы, только глупое сердце не могло избавиться от чувства жалости.

Пожилая пара, сына которых он обвинил в предательстве, стояла перед ним на коленях, покорно склонив головы. Отец Астиса, седовласый старик, в осанке которого чувствовалась военная выправка, первым вскинул голову. В его выцветших глазах плескались лишь усталость и боль. И все же подбородок его вздернулся. Мужчина не потерял своего достоинства и не даст никому, даже королю, его отнять ни у себя, ни у жены, с которой прожил столько долгих лет. Рука его помогла подняться женщине, сгорбленной старостью и несчастьями.

— Наш сын был достойным воином, он исполнил долг перед отечеством, отдал жизнь за принца. Я не верю ни единому слову из тех обвинений, что произнесли ваши уста, Ваше Величество, — голос у старика был волевой и сильный.

Вариан кивнул и стража вышла, плотно закрыв двери скромной приемной залы дома графа и графини Сколет.

Здесь давно уже не проводилось торжеств и праздников. Паутина в углах, сор и пыль, которую ленились убирать те нерадивые слуги, что остались в услужении семьи. У входа королевский кортеж встретили покосившиеся ставни и скрипучие двери, бросались в глаза обветшание и бедность, пустота в конюшнях.

Графиня с помощью мужа опустилась в большое деревянное кресло у камина, который давно не топился, оттого в воздухе витали влажность и затхлость.

— Астис — все, что у нас оставалось. Последняя надежда, — она закрыла ладонями лицо и тихо заплакала. — Мы все потеряли. Все! Все ради ваших побед! — ладони ударили по подлокотникам кресла. — А вы говорите, что он — предатель!

— Я скорблю вместе с вами. Брат и сестра Астиса были достойнейшими воинами, — Вариан чуть склонил голову в знак признательности перед заслугами детей семьи Сколет.