Радиация

Рита на ватных ногах добрела до кровати. Больше в эту ночь она не решилась подойти к окну.

Утро. Будильник, как всегда, завел свою заунывную песню. Стукнув по нему, Рита потянулась и поморщилась. Очередной рабочий день.

Вспомнив о вечернем событии, Рита поежилась, но страх уже притупился, и первое место в ее мыслях снова досталось многострадальной работе. Умывшись и почистив зубы, Рита прошла на кухню. В квартире было подозрительно тихо. Отец вечером обещал, что уйдет с утра на прогулку в парк, — это его особый ритуал по вторникам, — но мама уже должна быть у плиты. Однако кухня пустовала. Мамы не было.

«Может, она ушла с папой?» — предположила Рита.

Но тогда бы оставила на плите еду. Она бы не ушла, не накормив дочь. Рита отправилась в родительскую спальню, чтобы узнать, не заболела ли мама. Подойдя к закрытой двери, она постучалась. Приглашения не последовало. Обычно Рита не врывается к родителям без разрешения, но сегодня странное предчувствие заставило ее нарушить свое же правило. Приоткрыв дверь, она заглянула внутрь.

— Мам?

Окно было плотно зашторено. Почти на ощупь Рита прошла по комнате. На кровати она различила сидящий силуэт. Мама. Но что она делает? Почему оттуда доносятся чавкающие звуки? Она решила поесть в постели? Но почему в темноте?

— Мам, с тобой все в порядке?

Тишина.

Плохое предчувствие стало невыносимым. Добравшись до окна, Рита рывком отдернула занавеску и повернулась к родительской кровати. Картина, открывшаяся перед глазами, едва не вышибла из нее дух. Крик ужаса застрял в горле, а рука натянула штору так, что скрипнула гардина.

Отца не было. Посреди кровати, в одной ночной рубашке сидела мать. Простынь под ней и часть одеяла были в крови, но женщину это совсем не заботило.

Она с аппетитом поедала собственную руку.

III. Начало конца

Сейчас уже привычно видеть бродящих по улицам недо-людей, напоминающих живых мертвецов. Уродливые, полуразложившиеся трупы на ногах, — последствие страшного вируса, накрывшего мир и меньше, чем за неделю, превратившего его в это. Рита с трудом могла вспомнить время, когда город был чистым и уютным, дома — не разрушенными, а люди — живыми и интересными.

За несколько дней города вымерли. Вымер целый мир. Теперь он принадлежит им — людям, зараженным неизвестным вирусом. Среди них было столько знакомых! Рите пришлось наблюдать, как те, с кем она общалась, у кого покупала ланч, кому сдавала проекты, превращались в монстров.

Сначала они начали странно себя вести. Впервые Рита столкнулась с проявлением вируса в спальне родителей, когда увидела мать, сгрызающую мясо со своей руки. Сколько тогда было криков! Смысл происходящего не сразу дошел до сознания. Дважды Рита ущипнула себя, пытаясь пробудиться ото сна, но ужасная сцена никуда не делась. Мать не обращала на нее внимания, только продолжала свою страшную трапезу.

А потом вернулся отец. Его лицо было белее мела. Похоже, его почти не удивило случившееся дома. Он посмотрел на жену, и лицо исказила гримаса отчаяния. Словно он хотел сказать: «Оно добралось и до тебя!», но промолчал. Увидел у окна сжавшуюся в комок и трясущуюся от страха дочь. Подбежал, схватил на руки и вынес из комнаты. Захлопнул дверь и повернул ключ.

— Что это, папа?.. — плача, бормотала Рита. — Мама сошла с ума?

— Хуже, дочка, хуже! Ты не видела, что творится на улицах.

Отца трясло. Рита никогда не видела его таким. В ее сознании он был сильным мужчиной, который даже в критической ситуации оставался невозмутимым. Военным со стальной закалкой, которого ничто не может сломить. Но в то утро его руки дрожали, а ноги подкашивались.

Спустя несколько минут, выпив вторую чашку кофе, Рита прислушалась к внешним звукам. За окнами не переставали сигналить машины, без умолку кричали люди. Отец зашторил в квартире каждое окно и строго запретил дочери приближаться к ним. Потом полез в чулан и достал оттуда охотничье ружье. Рита вытаращила глаза.

— А это зачем?

— Пригодится, — ответил отец, сел на диван и закурил. Уставился на экран выключенного телевизора. Прежде он никогда не курил в комнате, всегда ходил на балкон, но не в этот раз.

— Может, включим? — робко предложила Рита, кивнув на телевизор.

— Нет, — отсек отец. — Никаких телевизора, телефона и Сети! Мы просто подождем.

— Чего именно?

— Это кончится. Должно кончиться. Но я не хочу, чтобы ты забивала себе голову.

— Папа, мама в спальне ест саму себя! В городе, похоже, творится что-то страшное. Мы не можем сидеть в неведении!

— Можем, и будем! — Отец сурово посмотрел на нее. — Ты не видела того, что видел я. И, надеюсь, это прекратится быстрее, чем тебе придется с ним столкнуться.

Рита села и уперлась локтями в колени. Из спальни доносились чавкающие звуки. Мама еще не закончила. Больше всего Рите хотелось подойти к окну и выглянуть наружу. Узнать, наконец, что так напугало отца. Неужели все ведут себя так же, как ее мать? Или хуже?

Но она просто сидела, разглядывая узоры на своих носках, и боялась нарушить тишину.