Radical (СИ)

Она спала, изможденная. Даже показалась мне слегка исхудавшей. Я шел, касаясь стены, чтобы чувствовать... себя чувствовать. Я потерял осязание, когда отделился от земли в первый раз. Я не умею летать, только учусь. Я просто подумал, что вернусь в Нью-Йорк без помощи фельдмаршала, без транспорта, без ничего... испробую свои силы. Болван я, в общем, неопытный совсем. Не подозревал, что можно устать до такой степени, чтобы нести себя в руках Нежити, спорить с ней и проигрывать. Но нестрашно, немного крови поправит дело.

- Мама.

Я пришел. Я не знаю, зачем пришел. Эта женщина подарила мне жизнь, девять месяцев я провел в ее чреве... и больше ничто нас не связывает.

- Ксавьер?..

Пересиливая неловкость, я чмокнул ее в щеку и помог сесть. У нее дрожали губы, но в глазах особой печали не нашлось.

- Нам звонили, сказали, ты в больнице. Я хотела прийти, но мне отказали. Под нелепым предлогом, что ты впутался в дела государственной важности, и пускать к тебе никого нельзя.

Фрэнсис. Расчетливый поганец. Но поздновато его наказывать за это.

- Я сбежал, мам. Хотел тебя проведать.

- Почему не позвонил?

Понимаешь, я два дня подряд трахался с главнокомандующим вооруженных сил нашей доблестной страны и был так захвачен этим, что и думать забыл о вас всех. Я глубоко вздохнул, придумывая себе какое-нибудь менее шокирующее оправдание.

- Я лежал в реанимации. Я... вообще-то я умер, мам.

Она округляет глаза и приоткрывает рот. Но я уже ухожу, я не могу ждать, пока она переварит мое заявление и придумает, что ответить. Подавляю клаустрофобию и приступ необоснованного страха и пересекаю два потолка, встречаясь в серверной с братом.

- Ой!

Какое там «ой»?! Я отвесил ему хорошенький подзатыльник и согнал со своего компьютера. Хренов геймер. Ману хнычет, тыкает в меня пальцем и получает еще один подзатыльник. Не стоит нарываться и злить меня сейчас.

- Без тебя было клево, – бурчит он, потирая башку, и подползает к клавиатуре. Я отвесил ему пинок под зад, а сервер отключил от питания. Запищавший упс^1 вырвал из сети с мясом и с размаху бросил об стену. Никаких игр и зависания в Интернете. Отдыхай, Мануэль. Погуляй по улице, сходи в кинотеатр, пивка попей... бабу себе найди, в конце концов.

- Приятного дня, брателло.

Он тихонько ругается матом, тщетно пробуя восстановить подключения, а я смеюсь про себя. И беспокоюсь. Фигура у него недурственная стала, да и задница... сам невольно потрогал. Что если Энджи на самом деле только прикрывался шутками? Зачем, ну вот зачем я начал об этом думать? Ковыряйся не ковыряйся в проводах, малой, а я выброшу тебя отсюда на свежий воздух. Но чуть попозже...

Я преодолеваю последнюю стену, гадая, что может там скрываться. Жерара я не застал, мой удалой повар, четко следуя недельному расписанию, за продуктами укатил, а Джонни я звонил, он в больнице, свежими трупами занят, навестит меня попозже. Тогда кто? Печень защемило, по-старому, как в моей прежней человечьей жизни.

Если бы я знал... если б я только ЗНАЛ! То ни за что бы не зашел в следующую комнату.

*

Он вытирает мои слезы и шепотом просит прощения. Кажется, уже миллион раз попросил. Я молчу. Я все никак не могу собраться с мыслями. Он разбил меня. Поломал, раскрошил, раздавил, стер в порошок. Это так легко, так просто. Взять и явиться, сесть на мой подоконник, поджав длинные ноги, прикрыть длинные ресницы... и порезать меня без ножа. Для кого, ради чего? Сидел и выжидал удачного момента? Чтобы подкосить меня, сразить насмерть? Никогда, никогда еще я так не рыдал. Ангел, я видел тебя, пока бежал, пока вопил что-то глупое и непонятное, я чувствовал тебя, когда столкнулся, непередаваемые линии твоего тела, твой запах, твоя красота, что и слепила, и влекла. Я хотел осыпать тебя горой упреков. Где ты был, почему я нахожу тебя здесь, вальяжно сидящим, почему ты выглядишь отдыхающим богом, а я – грешником, замученным мытарствами, почему, еще вагон этих «почему»... Все забыл, выбросил, посчитал за счастье просто обрести тебя снова, прижать к себе, я... даже успел почувствовать покой. Поверить, что пытка кончилась, что мы будем вместе, что я как-то постараюсь... расскажу тебе о своих проступках, что ты простишь меня, привлечешь к себе, а я узнаю, каково это – быть с тобой, не боясь твоих желаний, когда самому хочется близости, и секс – неотъемлемая часть нашей новой, странно кровавой жизни. Ты – мое всё. И я хочу научиться быть для тебя всем. Я всхлипывал и улыбался, и ругался про себя и все равно улыбался, а твоя легкая рубашка сминалась под пальцами, открывая мне вожделенную, такую нежную и такую бледную кожу, я упивался твоим телом, твоим жаром, а жар впивался в меня... и я почувствовал в себе решимость покаяться. Но не успел даже вздохнуть.

Карточный домик рассыпался.

Я помню свой крик, он был неслышен за звоном разбитого стекла, я помню свое секундное безумие, я перегнулся посмотреть вниз, в ужасе, не зная, что с тобой, и что вообще случилось... но тебя внизу не было.