Radical (СИ)

| Part 2: Tale of foe |

~~~ Я не спал. И не знаю, кто смог бы спать, находясь рядом с молодым полуголым оборотнем, дышавшим во сне так глубоко и ровно, словно Нежити в нем никогда не было. Я не замечал, как изгибаюсь на кровати, в точности повторяя позу, в которой он лежит, пока не прижался. Да уж... и отстраняться поздно, Ксавьер моментально пригрелся и привалился ко мне. Забыл, наверное, перепутал... с кем лежит в постели. А к черту, к чертям собачьим все, я помню его розовощеким комочком на руках у акушерки, я помню... Максимилиана. И жизнь под сенью старого греха. Мы все носим внутри маленького злого духа и не можем угадать, когда он вырвется наружу, но Бог не додал малышу черной краски из своей палитры, и Кси родился кристально чистым. Он не заслужил проклятья Зверя, как не заслужил и ненависти и отчуждения отца. Он мог бы вырасти белым удавом, чудесным, единственным, последним из оборотней, ведь даже Хэлл лишился второй сущности... Нет, не то. Я так привык врать и притворяться и сбегать от своих мыслей, убеждая себя до такой степени в ловко придуманной лжи, что перестал различать, где правда... где она вообще осталась? Господи, ведь я думаю только об одном.

Если бы существовал способ освободить его! Искоренить из его души адскую печать, кровавое знамя апокалипсиса, подарить нормальную человеческую жизнь. Искоренить... клятый “radical”. А если способ есть? Возможно, Ангел… нет, Демон! Демон вполне мог знать. Хотя откуда? Хотя почему нет? Но это бессмысленно, он умер, и даже Ангел умер. Но если попросить Моди... попросить... Нет, нет, Моди нельзя ни о чем просить, это чревато крупными неприятностями для всех. Но если все-таки попытаться... попросить его смягчить приговор. Позволить Ангелу встретить своего «брата» в аду. Позволить тому рассказать о Звере. И если есть хоть малейшая надежда избавиться от зла внутри, то Демону известно – как. Но Асмодей... Я полностью отдам себя в его власть, меньшего он не затребует взамен. Чертовски неудобно жить под колпаком. ~~~

Кто-то поскребся в дверь.

- Войдите, – негромко, но внятно сказал Дэз, не желая двигаться и тревожить сон малыша.

- Сэр... – Жерар, занесший ногу через порог, остановился и растерянно отвел глаза, – я только хотел сказать, что к мессиру Санктери гость, которого он ждал.

- В чем проблема? Пусть заходит тоже, – серафим спрятал крылья, кроме одного, которым укрывал Кси, и в комнате сразу стало просторно. Повар посторонился, пропуская посетителя, и остался стоять. Похоже, его очень интересовало, кто будет вести диалог. – Здравствуй, Джонатан. Ксавьеру положено отсмотреть еще пятнадцать минут сна, подождешь?

- Не помню, чтоб нас представляли, парень, но ход твоих мыслей мне нравится, – Джонни на цыпочках прокрался поближе к кровати и вытащил руки из-за спины. – Вот меч, который Кси просил привезти, пока сидел взаперти. Как я понимаю, моя помощь больше не требуется и я зря его забирал отсюда.

- Есть мнение, – тихо произнес Дезерэтт, – что тебе стоит унести эту штуковину как можно скорее и никому не проболтаться, что она у тебя дома за шкафом спрятана. Сечешь тему?

- Да, – врач хмыкнул. – А ты любопытный образчик постапокалипсиса и киберпанка. Микросхема череп не жмет?

- Спасибо, не жалуюсь, – в тон ответил Дэз. – Спишь и видишь мой хладный труп на своем столе?

- О, заиметь тебя после смерти для опытов было бы слишком большой роскошью, я не осмелюсь просить. Ведь скромность – главное украшение патологоанатома, – Бакстер наклонил голову, пытливо всматриваясь в стальные, слегка оплавленные по краям глаза серафима. – Ты из тех ребят? Признаться, я ожидал увидеть на твоем месте Ангела.

- Я временно исполняющий обязанности Ангела, – Дэз искривился в слабом подобии улыбки. – С должностной инструкцией знакомлюсь, видишь?

- А инструкция не против? – с дурашливым сомнением вопросил Джонни, переходя на шепот: Ксавьер внезапно пошевелил ногой всего в полуметре от него.

- А я не спрашивал. Но думаю, что он согласен на все. Забегался, изнервничался... очень утомился, – серафим любовно собрал разлетевшиеся по подушке светлые волосы и приоткрыл нежную шею. – Смотрю и плачу, Джонни, смотрю и плачу. И боюсь дотронуться. Хочется, колется, жжется и терзает. Тебе это знакомо?

- Однажды имел несчастье соприкасаться с одним милашом из вашей братии, – патаном скользнул взглядом по молочно-белой коже на боку и животе Кси. – Он тоже теперь один из вас?

- Угадал.