Radical (СИ)

- А вот теперь звучит пугающе.

~~~ Я смеюсь над его недоумением и злостью. Скоро... скоро ты увидишь Энджи. И получишь такую дозу боли, от которой сдохнешь. Как сдыхаю я. Лекарство, блять... лекарство горькое и противное. Еще немного, и мне будет его жалко.

Он расплатился за нас обоих, мы пошли из паба, скромно держась за ручки... а вышли в обнимку, уже из военного карцера. Первый помощник Патрик все еще в коме, наверное. А в пьяной улыбке Фрэнсиса я подметил кое-что нехорошее. ~~~

- М-м... Дэз. В моем штабе сидит человек, который пытался совершить на днях поджог с похищением. Ты не хочешь?..

- О-о, очень хочу, – серафим вздрогнул: пальцы фельдмаршала начали гладить его рельефную спину, касаясь невидимых сложенных крыльев. – А потом ты поедешь в Вашингтон и извинишься перед президентом за опоздание?

- Мы можем поехать туда вместе.

*

Она смотрит на меня сквозь хрустальный фужер, доверху наполненный прозрачным мартини. Смотрит внимательно и испытующе. Красивая леди. Никогда о таких всерьез не думал. То есть... не представлял себя рядом с подобной женщиной. У нее безупречная фигура, подчеркнутая кошмарным по расцветке платьем, и тщательно завитые волосы. Она кукольна. Но в ней ни грамма той манящей кукольности, которой пропитано лицо и фигура моего гота. В чем же разница? Я не могу понять. Он красив, она немногим хуже. На возраст сейчас не смотрю, я сравниваю... но что я сравниваю? Он живой и страстный... изменчивый. Холодный, горячий, скользкий, нежный... Он идет, и одежда мягко струится на нем, облегая, но не мешая движениям. А она... затянута в корсет, ей больно и неудобно, и лишний раз не хочется шелохнуться. Она. Застывшая красота. Натюрморт. Добавить один неверный штрих – и гармония будет нарушена. А он как вода – приняв любую форму, останется водой. Чистой. Синей...

- Нас не представили, – произнесла Минерва, вырывая меня из мучительных раздумий. Надо отдать ей должное – выдержка великолепна, манеры величавы, и лицо, спокойное как маска. А ведь она сейчас черт знает что думает обо мне и моем внезапном вторжении. Неужели в наше время еще остались подлинные аристократы голубых кровей?! Она достойна быть королевой, жаль, Штаты не монархия. И, тьфу, после такого на современных девушек смотреть не захочется. Но что ж я постоянно «отъезжаю» от темы?

- Меня зовут Ксавьер, леди. Я поживу в этом доме два-три дня... пока ваш муж меня не отпустит.

- Вы арестованы?

- Фрэнсис, кажется, фельдмаршал, а не полицейский. А даже если бы арестовал, вряд ли бы повез к себе домой, скорее уж в тюрьму.

- Вы нашли меня, Ксавьер... зачем?

- Всю жизнь, будучи на свободе, я завтракал в одиночестве. В плену захотелось общества.

- За вами следят?

Я кивнул, жестом показав в окно: Блак все еще торчал в саду, его широченная спина виднелась между деревьев. Минерва поджала губы и наклонила голову набок. По этим нехитрым движениям я понял, что она терпеть не может майора и с удовольствием свернула бы ему шею, чтобы я мог уйти. Дорогая, увы... в мои планы побег не входит.

- Если не секрет, то чем ты насолил Конраду? – произнесла Минерва с нервным смешком. Заметив перемену интонации, я с интересом взглянул ей в лицо: глянец потихонечку сползает, на месте леди оказывается обычная женщина, не избалованная мужским вниманием. Должно быть, ее сильно припекло от тоски, если ночью она решилась привести любовника. Ну а сейчас она взвешивает все за и против того, девочка я больше или мальчик... и дарить ли мне благосклонность.

- Вы что-то знаете о его жертвах, леди?

- Право, немного – обычно Фрэнк занимается ими на работе. Там у него все условия, много времени и вдохновение. Пару раз, для разнообразия, наверное, он привозил и закапывал кого-то живьем в розарии... но я не спрашивала, где именно. Он никогда не говорит о них, и я... до меня доходят лишь слухи.

- Вот как. А вы одобряете его... хобби?

- Я уверена, что все они были преступниками и предателями родины. И я не вправе думать иначе.

- Вы не боитесь однажды оказаться в числе этих людей?

- Только не я. Меня он не тронет.

Я перегнулся через стол и прошипел ей прямо в рот:

- Тогда отведай свои любимые калифорнийские роллы, заботливо разложенные на тарелке лично Блаком, и узнай, что фельдмаршал не делает исключений ни для кого! Чем же ты ему насолила, если не секрет?! Может, родину продала?

Она отпрянула в ужасе, палочки для еды, заблаговременно зажатые в руке, со стуком упали на стол и покатились к краю. Я сел на место, пытаясь подавить упрямо рвущийся наружу сарказм.

- Фрэнк видел. Поправил одеяло на волосатом члене твоего партнера, чмокнул тебя в щеку и оставил на оскверненном супружеском ложе пистолет. Он даже мне об этом не рассказал. Самому пришлось все выведывать.

- Кто ты?! И почему... – неимоверным усилием воли она замолчала и приняла неприступно-равнодушный вид. Смятение осталось метаться в глазах, но голос меня как в холодную воду окунул. – Где этот пистолет?

- Забрал себе. Я тоже вас видел.

- Что тебе нужно от меня?