Radical (СИ)

Ложился медленно, смаковал... растягивался на твоем теле постепенно. Сначала переплетаясь ногами и встречаясь с твоим полностью готовым к проникновению, напряженным до отказа членом, к которому я прижал свой... и поймал твой тихий, охренительно сладкий стон. Затем прильнул к твоему животу с нечетким рисунком этих твердых мышц и тонкой дорожкой черных волос, от пупка и вниз... прикосновение к ним как-то особенно возбуждает меня. Наконец, я прижался к твоей гладкой груди, накрывая твои манящие отвердевшие соски... встречаясь с твоим затуманенным взглядом... и слушая твой задумчивый голос.

- Я мечтал заполучить тебя. Давно, еще в юности. Невинного ангела, что сжигал бы мне кровь и нервные окончания и смеялся... и убегал... и возвращался бы... и снова все сжигал.

- Я не сжигаю, я восстанавливаю тебя, Фрэнсис. Иначе мне оставалось бы целовать пепел, – я сделал то, что давненько хотел – запечатлел длинный поцелуй между его бровей, в месте, где морщины никогда не исчезали, только углублялись, когда он задумывался или злился. Но ему они добавляют прелести, вот что странно. – Подаришь мне удовольствие любоваться тобой утром крепко спящим, а не сбежавшим по своим мегаважным генеральским делам?

- А что ты подаришь мне взамен?

- Я уйду домой, а потом вернусь.

- Почему?

- По-моему, для тебя это уже не тайна – ты нужен мне. Я давно перестал чувствовать себя пленником, но я... зависим теперь так же, как и ты, Фрэнк. Когда я спрашивал: «Хочешь вмазаться?» – я ни черта еще не понимал, что игла наркотика обоюдоострая. Потребность отдаваться тебе, и как можно полнее, растет... и крепнет. И все же я стараюсь запереть ее и не выпускать. Но она рвется, бллин, да все во мне рвется наружу, к тебе, – я уткнулся лицом в подушку и в его волосы. Сбившееся дыхание Конрада защекотало ухо.

- И будешь возвращаться каждый раз?

- Да, – пробурчал я всё в ту же подушку. – Пока тебе не надоест.

Он смеется, тихо так, довольно... и осторожно приподнимает меня, проникая... Опять без подготовки, но я уже разорван, плевать... и за время, пока я гулял нагишом, его член, истомившись от похоти, весь истек смазкой, и это приятная, долгожданная боль. Да... я тоже неплохо помучил тебя, Фрэнсис. Повернул голову посмотреть и убедиться в этом, но он прикрыл глаза, и, кажется, забыл обо всех недавних страданиях. Вошел глубже, выгибая меня под нужным углом, глубже, еще... в кровь и во что-то, что заставляет меня выгибаться сильнее и вскрикивать. Погрузился полностью... и я снова сижу, как будто бы просто обхватив его бедра. Со стороны выглядит вполне невинно... Только внутри все горит, обливаясь свежей кровью, и узким кольцом едва регенерировавших мышц сжимается в нетерпении вокруг его члена. Первое движение медленное и плавное, но я не хочу привыкать и не надо меня щадить, хочу почувствовать... нет, не грубость и садизм, а силу. Тихо застонал и положил ладони на его живот. Мой генерал... великолепные мышцы под нежной кожей, они дрогнули от этого прикосновения. И он сжал мою талию, резко подаваясь вверх, до упора... чтобы я ощутил его горячее присутствие еще полнее. Господи, я, наверно, конченная, достойная презрения тварь. Но я прощаю ему всё только за то, как мастерски он умеет делать эти богопротивные и омерзительно приятные вещи. Когда хочет... по-особенному. Трахает меня, насаживает на себя, раз за разом задевая одну сладкую чувствительную точку внутри, она ноет и расширяется, расползаясь пятном крови и удовольствия, заставляя меня трепетать от грязных ощущений, но кое-как сдерживаться, не показывать фельдмаршалу всё... А еще он улыбается с закрытыми глазами, лаская нежными и внимательными пальцами мой неловко задравшийся член, а потом засовывая их, запачканные, мне в рот. Я подобного секса всю жизнь хотел, сам того не ведая? Он приносит наслаждение так властно и безжалостно, словно опять насилует меня... но я подчиняюсь каждому движению, став неотъемлемой частью жестокого ритма, послушно подаюсь навстречу, каждый его грубый толчок превращается в мой исступленный вскрик, и с каждой секундой кайф лишь усиливается. Задыхаюсь и сосу его мокрые, остро пахнущие пальцы, снова и снова поднимаясь и опускаясь на длинный разгоряченный член, бесстыдно раскрытый им окончательно, растянутый, как шлюха, каждым стоном показывая, как глубоко он достал, и как скоро я кончу... Ненавижу себя. Но мне нравится, Фрэнсис, безумно нравится, продолжай, я хочу, чтобы ты наполнил меня спермой, своим противно пахнущим семенем... в смеси с моей кровью оно особенно гадкое... наполнил и повторил всё еще раз.

*