Радиевые девушки. Скандальное дело работниц фабрик, получивших дозу радиации от новомодной светящейся краски

Гамильтон наделила Берри, как окажется впоследствии, важнейшим секретным оружием: личными связями с Уолтером Липпманом из World. Это была, пожалуй, самая влиятельная газета в Америке в то время. Она обещала «никогда не терять сочувствия к несчастным и всегда служить на благо общественности», так что история красильщиц циферблатов стала идеальным громким делом для его освещения в газете.

Липпман был одним из ведущих авторов World; в 1929 году он станет редактором газеты, а позже несколько источников назовут его самым влиятельным журналистом XX века. То, что он встал на сторону девушек, было настоящим прорывом.

Берри сразу же ощутил, на что способен Липпман. Компания USRC, как и ожидалось, в своей защите опиралась в том числе и на истекший срок исковой давности. Она настаивала, что обвинения должны быть сняты до начала судебных разбирательств. Липпман, однако, сразу же высказал собственную интерпретацию этой юридической уловки в World, назвав попытку корпорации «недопустимой» и «презренной». «Сложно представить, – писал он, – что суд не согласится с адвокатами обвинения».

В каком-то смысле он был прав: суд не согласился с позицией компании. Вместо этого дела девушек – объединенные в одно дело с целью избежать повторных слушаний – передали в канцлерский суд, который должен был постановить, является ли правомочной интерпретация закона Берри. В случае если он и девушки одержат там победу, должно было состояться второе судебное разбирательство с целью установить, виновна ли компания.

Канцлерский суд прозвали «судом королевской совести»: здесь рассматривались прошения о помиловании, которые не могли быть удовлетворены при буквальной трактовке закона. Суд назначили на 12 января 1928 года.

До тех пор еще многое предстояло сделать. Берри наконец удалось найти специалиста, готового проверить девушек на радиоактивность. Врач Элизабет Хьюз раньше работала ассистентом у фон Зохоки. Тестирование было запланировано на ноябрь 1927 года. Берри понимал, что, какие бы результаты ни получила миссис Хьюз, они будут поставлены под сомнение в суде. Компания USRC на самом деле уже заявила: «мы также хотели бы провести медицинское обследование истцов нашими врачами», и Берри ожидал, что они оспорят проведенные тесты. Результаты, без всяких сомнений, могут быть изменчивыми: во влажный день данные окажутся другими, и даже разные врачи могут по-своему интерпретировать одни и те же показатели.

Таким образом, Берри столкнулся с той же проблемой, что и Мартланд в 1925 году. Как доказать, что именно радий убивал красильщиц циферблатов? Был только один верный способ это сделать, однако Берри не мог попросить об этом своих клиентов. Потому что единственный способ извлечь радий из костей жертвы – чтобы неопровержимо продемонстрировать его присутствие в организме – заключался в том, чтобы эти кости сжечь. «Отложения [радия], – пояснил Мартланд, – можно извлечь лишь путем кремации костей с последующим кипячением пепла в соляной кислоте».

Нет, с этим ни Грейс, ни Эдна, ни Кэтрин, ни сестры Маггия помочь не могли. Разве что…

Разве что, может быть, одна из сестер Маггий.

Молли.

В десятом часу утра 15 октября 1927 года группа мужчин явилась на кладбище Роздейл. Они миновали ряды надгробий, пока не дошли до одной конкретной могилы. Они поставили над ней шатер и убрали надгробный камень. Затем они принялись копать, убирая намокшую землю из ямы, и наконец добрались до невзрачного деревянного ящика с останками Амелии «Молли» Маггии – девушки, которая, как говорили, умерла от сифилиса. Мужчины обвязали гроб веревками, а затем прикрепили прочные цепи. Они приподняли его лишь слегка, «чтобы освободить от воды, просочившейся вовнутрь в результате недавних дождей». Затем они стали ждать прибытия должностных лиц. Берри договорился с радиевой компанией собраться ровно в половине четвертого.

В три часа пополудни специалисты компании прибыли на могилу Молли.

Их было шестеро, включая вице-президента Баркера и вездесущего доктора Флинна. Берри предусмотрительно добился присутствия на эксгумации и специального следователя, который теперь внимательно следил за представителями компании, столпившимися рядом с шатром. Ровно в половине четвертого, как и договорились, Берри подошел к могиле вместе с миссис Хьюз, доктором Мартландом и группой врачей из Нью-Йорка, которые должны были провести вскрытие. В общей сложности присутствовали 13 должностных лиц, собравшихся вместе для проведения эксгумации Молли.

Среди всех этих врачей и адвокатов стояли, ощущая некоторую неловкость, еще трое мужчин: их отец Валерио, а также Джеймс Макдональд и Джеймс Ларис, мужья сестер Маггия. Семья не стала противиться, когда Барри обратился к ним с такой просьбой. Тело Молли могло стать идеальным подкрепляющим доказательством для судебного разбирательства красильщиц. Даже спустя все эти годы она по-прежнему могла помочь своим сестрам.