Радиевые девушки. Скандальное дело работниц фабрик, получивших дозу радиации от новомодной светящейся краски

Тот день складывался для Раймонда Берри удачно: врачи нисколько не дрогнули под агрессивным перекрестным допросом адвокатов компании. Один из них назвал людей, использующих радий, «глупцами», добавив, что лекарства на основе радия «следует запретить».

«[Разве они] не одобрены Фармацевтическим советом?» – возмущенно спросили адвокаты USRC.

«Полагаю, что это так, – непринужденно парировал уважаемый врач, – однако они столько всего одобряют, что для меня, сэр, это ровным счетом ничего не значит».

Эндрю Макбрид и Джон Роач из Департамента труда дали показания по поводу своего участия в этом деле. Президент USRC Кларенс Б. Ли и Артур Роедер тоже встали за свидетельскую трибуну. Роедер подтвердил, что «неоднократно» бывал в студии росписи циферблатов, однако заметил: «Я не помню ни одного случая, чтобы кто-то из рабочих клал кисть себе в рот». Он также отрицал то, что фон Зохоки говорил ему, будто краска вредна. Он сказал, что впервые узнал о возможной опасности, когда «мы услышали об этих первых исках».

«О каком первом деле вы услышали?» – поинтересовался Берри.

«Я не помню имени», – холодно ответил Роедер. Красильщицы циферблатов были для него недостаточно важными персонами, чтобы запоминать столь незначительные детали.

А затем Берри вызвал для дачи показаний кое-кого особенного – блистательного врача, разработавшего тесты, которые доказали существование отравления радием. Врача, который смог поставить диагноз всем этим женщинам, после того как другие специалисты потерпели неудачу. Берри все-таки удалось убедить его дать показания. А главный медицинский эксперт был настоящей суперзвездой, по-другому и не скажешь. «Его прямолинейные, бескомпромиссные показания заметно выделялись на фоне остальных», – гремели газеты. Они называли его «звездным свидетелем».

Он начал с подробного описания проведенных им вскрытий сестер Карлоу, подтвердивших факт отравления радием. Пять девушек с трудом дослушали его показания. Для Кинты это было особенно мучительно. «Слушая слова Мартланда, – заметила одна газета, – она была на грани обморока. Затем, взяв себя в руки, она снова выпрямилась и просидела остальную часть слушаний, едва выражая эмоции».

Мартланда было не остановить. Когда адвокаты компании принялись утверждать, что никакого радиевого отравления существовать не может, потому что «из двух сотен или даже больше девушек лишь у этих [истцов] возникли подобные проблемы», Мартланд ответил начистоту: «На данный момент погибли и похоронены порядка тринадцати-четырнадцати девушек, у которых, если их откопать, наверняка будут обнаружены те же самые симптомы».

«Я прошу не принимать эти слова во внимание, так как они являются лишь допущением данного врача, которое ни на чем не основано», – поспешил сказать адвокат USRC.

«Отклоняется», – сразу же ответил Бэйкс.

Компания пыталась утверждать, что «не существует каких-либо известных случаев» помимо тех, что произошли в Орандже.

«Нет, есть и другие известные случаи», – парировал Мартланд.

«Ну, может быть, один-два отдельных случая…» – пренебрежительно отмахнулся Маркли.

Но Мартланд решительно заявил, что подобные случаи имели место в компании Waterbury. Его выступление было очень ярким; он даже назвал саму краску компании USRC «радиевой отравой», на что Маркли с негодованием ответил: «Эта краска может быть чем угодно, но она точно не радиевая отрава!»

Когда день близился к концу, Берри встал, чтобы задать Мартланду еще несколько вопросов. Когда Маркли предсказуемо возразил, судья снова отклонил его протест. «Вы попытались подорвать мнение [Мартланда], – сказал он Маркли. – Адвокат [Берри] же теперь пытается – если считать, что вы преуспели, – его реабилитировать».

Судья повернулся к Берри: «Продолжайте».

Берри не мог нарадоваться тому, как продвигалось дело, – и на следующий день он намеревался забить последний гвоздь в крышку гроба компании. Выступить со своими показаниями должен был доктор фон Зохоки, и Берри с нетерпением ждал возможности спросить его о тех предупреждениях, что он высказывал корпорации насчет опасности краски. Это должно было раз и навсегда подтвердить вину компании.

На следующее утро, ближе к концу свидетельских показаний фон Зохоки, Берри задал свой убийственный вопрос.

«Правда ли, – спросил он, с горящими глазами повернувшись к врачу, – что вы сказали, что [не положили конец практике смачивания кистей губами], потому что за данный вопрос отвечали не вы, а мистер Роедер?»

«Я протестую, Ваша честь», – сразу же прервал его Маркли.

Но прежде чем судья успел отклонить протест, основатель компании дал ответ:

«Ни в коем случае».

Маркли и Берри оба уставились на него с открытыми ртами. А затем Маркли уверенно уселся обратно на свое место, скрестив длинные ноги. «Ладно», – непринужденно сказал адвокат компании, жестом дав свидетелю понять, чтобы он продолжал.

«Ни в коем случае», – повторил фон Зохоки.