Радио молчание

Дэниел перевел дух.

– Мне сложно объяснить, как он был важен для меня, а я – для него. Мы всем делились, у нас не было секретов. Мы во всем стали друг для друга первыми. Алед – он… ангел.

Никогда не слышала, чтобы кто-то так говорил о другом человеке.

– Но проблема в том, что Алед не хочет делать каминг-аут, потому что не считает себя геем. Говорит, что его вообще ни к кому не влечет, кроме меня.

– Так не обязательно быть геем, есть много вариантов, – быстро сказала я.

– Кем бы он ни был, он еще в себе не разобрался, – вздохнул Дэниел. – Я с каминг-аутом тоже не спешил – не хотел нарываться на неприятности. Мы все-таки ходили в школу для мальчиков… Впрочем, были те, кто не испугался. Например, друг Аледа, который учился на год старше нас. Но я боялся, что скажут люди, и молчал. Думал, переведусь в Академию и уж там перестану скрывать, кто я. Но близких друзей в новой школе я не завел. И так получилось, что мне даже не с кем было об этом поговорить.

Он покачал головой и сделал большой глоток латте.

– А два года назад, после того как Кэрис сбежала из дома… Алед изменился. Как и я. Мы стали меньше зависать, и всякий раз, когда мы проводили время вместе, мне казалось, будто он просто хочет сбежать от проблем. И встречи со мной – всего лишь повод уйти из дома. Ты же знаешь про его маму?

– Ага.

– До того как вы сдружились, он часто зависал у меня, чтобы пореже с ней пересекаться. Потом появилась ты – и я стал ему не нужен.

– Как так-то? Вы ведь дружили с самого рождения. И были вместе столько лет.

– Если бы Алед дорожил нашими отношениями, он бы больше разговаривал со мной. – Дэниел глубоко вздохнул, будто впервые отважился признаться в этом самому себе. – Я вообще сомневаюсь, что так уж сильно ему нравлюсь. Боюсь, все дело в привычке. Ему со мной удобно… А еще, кажется, он меня жалеет. Не думаю, что ему все это нужно.

Он замолчал, и я увидела, что глаза его подозрительно заблестели. Дэниел мотнул головой и вытер слезы.

– Я всегда первым проявляю инициативу.

– Тогда почему… – Я говорила почти шепотом, хотя мы были на улице одни. – Почему ты просто не закончишь это? Если вы больше не любите друг друга?

– Я не говорил, что больше его не люблю. Я ужасно по нему скучаю. – На щеке Дэниела блеснула слеза, из груди вырвался сдавленный смешок. – Прости. Я такое ничтожество.

– Вовсе ты не ничтожество. – Я притянула его к себе и крепко обняла.

– Я пытался обсудить это с Аледом в день рождения, – продолжил Дэниел, когда я его отпустила, – но он меня не слушал. Только твердил, что я ему нравлюсь. А я злился, потому что видел, что он лжет. Он соврал еще на лугу – помнишь, мы играли в «Я никогда»? Притворился, что не врал мне, когда сказал, что любит. Но я вижу, вижу, когда он врет! И если он любил меня, то почему все время избегал? Он даже в своей ориентации не хочет признаваться. Даже мне.

Дэниел снова потер глаза.

– А в ту ночь… Он все повторял, что хочет быть со мной, но, кажется, сам в это не верил. Я отказал ему, и тогда он разозлился. – Дэниел покачал головой. – Алед просто привык ко мне – и не хочет меня расстраивать. Он знает, что я его люблю. А вот он меня – нет. Во всяком случае, не в том смысле, в котором мне нужно.

– Ты уверен?

Дэниел посмотрел на меня.

– Ты отвратительно оптимистична.

– Нет, я… – Я прикусила губу. – Но что, если… Знаю, ему трудно говорить о том, что он чувствует на самом деле, а со стороны вообще не понять, что творится у него в душе, но… Может, он все-таки тебя любит? Он же не говорил, что это не так?

Дэниел горько рассмеялся, и я поняла, что он уже ни на что не надеется.

– Все хотят, чтобы у гей-парочки был счастливый конец.

Мне стало так грустно, что захотелось немедленно уйти.

– Хочешь скажу, чего я боюсь больше всего на свете? Что я, сам того не зная, заставлю его сделать что-то, чего он делать не хочет. Это мой худший кошмар. – Теперь слезы бежали по щекам Дэниела одна за другой. – Да, я в курсе, что люди меняются и мы должны двигаться дальше, но… – Он наклонился вперед и уткнулся лицом в ладони. – Он мог хотя бы порвать со мной официально, а не бросать вот так… – Дэниел всхлипывал, голос его дрожал. Я чувствовала, что сама вот-вот расплачусь. – Ничего страшного, что я ему больше не нравлюсь… Но я хочу, чтобы ко мне вернулся мой лучший друг… Хочу понять, что он чувствует на самом деле. Я не знаю, почему он меня избегает. Всякий раз, когда я решаю, что больше ему не нравлюсь, я тут же начинаю в этом сомневаться – ведь он не говорит об этом напрямую. Он вообще мне ни о чем не рассказывает. А я всего лишь хочу услышать правду. Мне очень больно, когда он обманывает меня, считая, что так будет лучше.

Из горла Дэниела вырвались рыдания, и я снова обняла его, отчаянно желая хоть как-то помочь.

– Порой мне кажется, что Аледа заботит только его канал на ютьюбе… Город Юниверс – все для него. Его душа в аудиоформате. Радио, Февральская Пятница и серый мир, поглотивший их обоих, – это вся его жизнь. Дурацкая научно-фантастическая аналогия.