Радио молчание

Они с мамой поболтали еще несколько минут, а потом мы пошли наверх – время близилось к полуночи. На улице давно стемнело, и только пятна оранжевых фонарей разгоняли синий сумрак.

– Помнишь, как я осталась у тебя с ночевкой? – спросила Кэрис, когда я переоделась в пижаму.

– А, да, – кивнула я, как будто только что вспомнила. На самом деле я ничего не забыла. Это случилось за два дня до объявления результатов экзаменов. Кэрис потащила меня на вечеринку, куда я не хотела идти, и в конце концов мы завалились ко мне домой. – Ты еще так напилась.

– Ага.

Она пошла чистить зубы и переодеваться, а я тем временем изо всех сил старалась не думать, как мне неловко в ее присутствии, – и о том, как она на меня смотрит.

Спать мы улеглись на мою двуспальную кровать. Я выключила верхний свет, оставив только гирлянды. Кэрис повернулась на бок и спросила:

– Каково это – быть умной?

Я выдавила смешок и отвела взгляд, словно меня внезапно заинтересовало мигание огоньков под потолком.

– С чего ты решила, что я умная?

– Ну, ты всегда получала отличные оценки. На что это похоже?

– В этом нет ничего особенного. Наверное, это полезно. Да, «полезно» – подходящее слово.

– Понятно. – Теперь Кэрис тоже наблюдала за перемигиванием лампочек. – Да, мне бы пригодилось. Мама очень хотела, чтобы я хорошо училась. Все для этого делала, но толку ноль. Просто я глупая.

– Ты умная в других, куда более важных вещах.

Кэрис покосилась на меня и улыбнулась.

– Да? Как мило.

Я посмотрела на нее и тоже не смогла сдержать улыбку.

– Что? Это правда.

– Ты милая.

– Нет, я не милая.

– Милая. – Она протянула руку и взъерошила мои волосы. – С такой прической тебе лучше. – Кэрис ласково провела пальцем по моей щеке. – Я и забыла, что у тебя веснушки. Милота.

– Хватит называть меня милой, – фыркнула я.

А Кэрис все гладила мою щеку кончиками пальцев. Я наконец повернула голову и обнаружила, что нас разделяет всего пара сантиметров. В мягком мерцании гирлянды кожа Кэрис вспыхивала то голубым, то розовым, то зеленым, то снова голубым.

– Прости… – Голос подвел меня прежде, чем я успела договорить. – Прости, что я была плохой подругой.

– В смысле «прости, что поцеловала тебя», – сказала Кэрис.

– Да, – прошептала я.

– Хм. – Кэрис отняла руку от моей щеки, и я вдруг догадалась, что́ она собирается делать. Я не успела придумать, как ей помешать, поэтому просто позволила наклониться и прижать свои губы к моим.

Это продолжалось несколько минут. Мне было даже приятно. Но вскоре я поняла, что меня больше к ней не тянет – и я хочу, чтобы она остановилась. А Кэрис повернулась так, что ее локоть оказался по другую сторону моей головы. Теперь она буквально нависала надо мной, прижимая свою ногу к моей, и целовала неторопливо, словно пыталась искупить грубость двухлетней давности. Кажется, за последние два года у нее было немало практики.

Закончив обдумывать происходящее, я отвернулась, прервав поцелуй.

– Я не… хочу.

Кэрис на мгновение замерла, потом отодвинулась и снова вытянулась на кровати.

– Хорошо, – сказала она.

В комнате повисло молчание.

– Ты же в меня не влюбилась? – на всякий случай спросила я.

Кэрис улыбнулась своим мыслям.

– Нет. Я хотела попросить прощения. Это был извини-меня-поцелуй.

– Попросить прощения за что?

– Я орала на тебя почти десять минут просто потому, что ты меня поцеловала.

Мы рассмеялись, и я почувствовала, как тугой узел в груди наконец ослаб. Мне стало невероятно легко – теперь я точно знала, что больше не влюблена в Кэрис.

– А у Аледа есть подружка? – вдруг спросила она.

– О… Так об этом ты тоже не знаешь…

– О чем?

– Алед… Ну, ты помнишь его друга, Дэниела?

– Так они вместе? – Кэрис захихикала, как злобная ведьма из мультфильма. – Восхитительно, просто восхитительно. Представляю, как бесится мама.

Я фыркнула, не зная, что ответить.

Кэрис подложила руку под щеку.

– Можешь включить «Город Юниверс»?

– Хочешь послушать?

– Ага. Интересно, что это такое.

Я повернулась так, что мы с Кэрис снова оказались лицом к лицу, и пошарила под подушкой в поисках телефона. Затем загрузила первый эпизод – почему бы не начать с самого начала? – и нажала «Проигрывать».

Когда из динамика зазвучал голос Аледа, Кэрис легла на спину. Она слушала брата, молча глядя в потолок. Не комментировала, вообще никак не реагировала, разве что пару раз улыбнулась его шуткам. Через несколько минут я начала клевать носом; глаза слипались, и вскоре во всем мире остался только голос Аледа – он словно сидел рядом и разговаривал с нами. Когда эпизод закончился и смолкли последние аккорды «Нам больше нечего ждать», в комнате стало болезненно пусто и тихо.

Я бросила взгляд на Кэрис и с удивлением обнаружила, что она лежит в той же позе и медленно моргает, глубоко погрузившись в свои мысли. А потом с уголка ее глаза скользнула слеза.

– Это было так грустно, – прошептала она. – Очень грустно.

Я ничего не ответила.

– Он ведь звал меня, все время звал. Даже до того, как я ушла…

Она зажмурилась.

– Хотела бы я быть такой нежной и красивой. А я только кричать умею…

Я повернулась к Кэрис.

– Почему ты не хотела ему помогать?