Радио молчание

Алед смотрел на меня, раскрыв рот от изумления. Он хотел еще что-то сказать, но вместо этого сорвался с места – и убежал.

Слушай

Я кинулась за ним, мы вместе выскочили из здания, но потом я потеряла его из виду. Было темно и холодно, Алед наверняка мгновенно заледенел в своей тонкой футболке и дырявых джинсах. Я вытащила из кармана телефон, но Алед не ответил – и я вспомнила, что его мобильный все еще лежит на столе в комнате, там же, где и последние несколько недель.

Я не представляла, что делать. Ждать его в надежде, что он вернется? А вдруг он натворит глупостей и навредит себе? Алед явно был не в ладах с головой.

Я покосилась на двери колледжа. Нет, я не могу бросить его одного.

Я направилась к центру кампуса. На площади толпились студенты в свитерах и пальто. Они смеялись, болтали и явно наслаждались жизнью. Я сразу заметила Аледа – он ярко выделялся на их фоне.

Едва завидев меня, он снова бросился наутек.

Но почему? Неужели так сильно не хотел со мной общаться?

Я последовала за ним вниз по лестнице, метнулась за угол и пробежала по мосту – как раз вовремя, чтобы заметить, как он сворачивает в переулок. Я наконец поняла, куда он бежит.

Алед решил спрятаться от меня в ночном клубе.

Из приоткрытой двери рвалась музыка. Очереди не было, но я видела, что внутри яблоку негде упасть.

– Все в порядке? – спросил меня охранник с сильным ньюкаслским акцентом. – Документы есть?

– Э-э… – замялась я. Поскольку я не водила машину, прав у меня не было, а взять с собой паспорт я не подумала. – Нет, просто…

– В таком случае я не могу тебя пропустить.

Я скривилась. Ссориться с лысым уроженцем Ньюкасла ростом под два метра явно было не лучшей идеей. Но, кажется, у меня не было выбора.

– Пожалуйста, мой друг только что забежал внутрь. Он сейчас не в лучшей форме, мне всего лишь нужно с ним поговорить. Клянусь, я только найду его – и сразу уйду.

Охранник посмотрел на меня с сочувствием, потом покосился на часы и вздохнул.

– Ладно, заходи. Сейчас всего десять.

Я выдохнула торопливое «спасибо» и прошмыгнула в дверь.

По сравнению с этим местом «Джонни Ричардз» был заведением высшего класса. Я чувствовала, как подошвы прилипают к грязному полу, на стенах блестели капли конденсата, разглядеть что-то в мигающем свете не представлялось возможным. От грохота старых попсовых мелодий у меня заболели уши. Я проталкивалась сквозь толпу студентов, прыгавших в такт. Странно, но почти все они были одеты в простые футболки и джинсы – не чета разодетым старшеклассникам у нас в городе. Я искала Аледа, не обращая внимания на недовольные взгляды и возгласы, потом поднялась на второй этаж, чтобы продолжить поиски уже там, и наконец…

Вот он. Стоит, привалившись к стене. Волосы в сиянии цветных огней кажутся ярко-зелеными. И, к счастью, смотрит в другую сторону.

Я схватила его за локоть прежде, чем он успел меня заметить. От неожиданности Алед подскочил так, что я почувствовала под пальцами движение костей.

– АЛЕД! – заорала я, хотя особого смысла в этом не было – я даже сама себя не слышала. От грохота музыки содрогались стены, пол, моя кожа и кровь.

Алед вытаращился на меня так, словно впервые в жизни встретил человеческое существо. Под глазами у него залегли фиолетовые круги. Голову он не мыл как минимум несколько дней. От вспышек света кожа его становилась то синей, то красной, то розовой, то оранжевой…

– Что ты делаешь? – прокричала я, но он снова меня не услышал. Я раздраженно замотала головой. – Музыка слишком громкая!

Алед открыл рот и что-то ответил. Я не смогла разобрать ни звука, хотя очень старалась, а по губам читать не умела. Тогда Алед замолчал, привалился обратно к стене и застыл.

– Я так по тебе скучала, – сказала я единственное, что пришло мне в голову. Видимо, Алед, в отличие от меня, умел читать по губам, потому что глаза его наполнились слезами, и он ответил:

– Я тоже скучал.

Никогда в жизни я так не хотела услышать его голос. Не зная, что еще сделать, я обняла Аледа, положила голову ему на плечо и замерла вот так. Сначала он стоял неподвижно – но хотя бы вырваться не пытался. Потом медленно поднял руки, обнял меня за плечи и ткнулся лбом мне в волосы. Еще через минуту я почувствовала, как он дрожит. И вскоре поймала себя на том, что тоже плачу.

Впервые в жизни все было настолько настоящим. Я не пыталась быть кем-то, не пыталась что-то из себя изображать.

Я волновалась за него. А он беспокоился обо мне.

И больше ничего.

Никто

Мы вернулись на площадь, не сказав друг другу ни слова. Только держались за руки – чувствовали, что это правильно. Также молча сели на каменную скамейку. Через несколько минут я сообразила, что именно здесь Аледа застигли врасплох осенью, чтобы потом выложить фото на тамблере.

Терпеть не могу, когда меня начинают жалеть, если я в плохом настроении. И пусть у Аледа явно были проблемы посерьезнее, я решила применить другой подход.

– Дерьмовый выдался месяц? – спросила я. Мы все еще держались за руки.

Алед слегка сощурился, будто хотел улыбнуться. Но не улыбнулся, а только кивнул.