Радио Судьбы

— Рита, да что с тобой такое? — Джордж подхватил ее под мышки и потащил по траве в сторону автобусной остановки, туда, Где стоял его байк. Угольно-черный байк с каплевидный бензобаком, который облизывали языки адского пламени. Их последняя надежда на спасение.

На мгновение все прекратилось. Треск замер, и из-за угла наполовину разрушенного дома высунулась тупая морда гигантского трактора.

Решетка радиатора потрескалась и болталась на одном винте, разбитые фары, как вытекшие глаза, висели на жгутах про водов. Огромные покрышки, будто лапы хищного зверя, были увенчаны, словно когтями, мощными косыми выступами. Где-то в протекторе застрял кусок тряпки.

Джордж застыл. Тело сковал липкий леденящий ужас. Он с тоской оглянулся на автобусную остановку. До нее еще было далеко… слишком далеко. Трактор был ближе.

Он пока не видел, кто сидит в кабине. Он не видел и саму кабину — у таких тракторов она смещена назад, а двигатель, наоборот, вынесен далеко вперед. Кабина была где-то за углом дома. За стеной, которая тихо трещала и медленно ползла вниз, как занавес.

Жуткий монстр, прикинувшийся трактором… Или трактор, прикинувшийся монстром… стоял на месте. Дизель утробно рокотал на холостых оборотах, словно, чавкая, пережевывал что-то.

По стене побежала извилистая трещина, и кирпичи стали расходиться, как края раны. Медленно… но неумолимо.

«Сейчас стена обвалится, и он нас увидит», — промелькнуло в голове Джорджа. «Увидит меня… с Ритой. И, даже если я взвалю ее на плечо, как куль картошки… Милый такой, бестолковый кулек… Я все равно не смогу быстро добежать до остановки, завести байк и рвануть с места… Он… Он раздавит нас раньше. Он…»

Жуткая мысль, всколыхнувшаяся где-то внизу, не в голове, а в животе, уже готова была… Джордж знал, что это за мысль. Он еще не успел ее подумать, но знал, что она несет. «А если бросить ее к чертовой матери?»

Он убил эту мысль, не дав ей родиться. Если они и выберутся отсюда, то только вдвоем. «Верхом на байке», — добавил он, улыбнувшись.

Байк! Он стоял, скрытый автобусной остановкой. Даже если стена вдруг неожиданно рухнет («Неожиданно… Да это случится в следующую секунду!»), тот, кто сидит в кабине, увидит не его. Он увидит… Кого?

НАС! Или?..

Джордж скосил глаза на Риту. Она по-прежнему сидела, зачарованно уставившись в какую-то невидимую точку пространства. Сейчас она была далеко отсюда, и, по крайней мере, в этом ей можно было позавидовать.

Джордж подхватил ее за плечи и аккуратно уложил на спину. Рита благодарно улыбнулась и издала звук, похожий на слабый стон.

— Да-а-а… Жертва… — Ее руки потянулись к Джорджу, и… кажется, он догадался, о чем она сейчас думает. В КАКИХ мечтах она сейчас витает.

— Лежи тихо, дурочка! — сказал он и сложил ее руки на груди. — Тихо, не шевелись… — Он чуть-чуть помедлил и затем осторожно, трясущимися руками, убрал прядь с ее лица. Ему очень захотелось поцеловать ее, но на это не было времени. Ни на что больше не было времени.

Со стороны дома послышался будто громкий вздох облегчения. Наверное, так глубоко вздыхают загнанные лошади перед тем, как умереть. И еще — обваливающиеся стены.

От первой, большой трещины в кирпичной кладке поползли во все стороны другие. Стена медленно оседала — прямо на глазах.

Больше не раздумывая, Джордж ринулся вперед. Вперед и чуть вправо — так, чтобы тот, кто сидел в кабине, мог его видеть.

Он орал и размахивал руками, подпрыгивал и сыпал самыми изощренными ругательствами, какие только знал.

Наконец… Он ПОЧУВСТВОВАЛ, что его заметили. Дизель взревел и снова испустил разбойничий свист.

Тогда Джордж развернулся и побежал — так быстро, как только мог. В спину ему ударил стук кирпичей, бьющихся друг о друга — будто кто-то разбил пирамиду из сотни бильярдных шаров. Затем послышался треск ломающейся ограды и радостный рев дизеля — словно бешеный бык вырвался на волю.

Рев становился все ближе и ближе. Теперь он мог слышать жадное чавканье чудовищных шин.

ДШШШШШОРДШШШШШ-ИК! — шипели шины.

СЕЙЧАСССССС! — свистела турбина наддува.

МММЫ! РРРРРАЗДАВИМ ТЕБЯ! — ревел дизель.

А он бежал во весь дух.

* * *

То же время. Заброшенный бункер в окрестностях деревни Бронцы.

Ваня вскрикнул и побежал, растопырив руки. Нежное золотое сияние плескалось между ними, плавно перетекало с одной кисти на другую, заглядывало во все углы и освещало мальчику дорогу.

До двери в правом дальнем углу оставалось совсем немного, он уже видел ее (если можно так четко и ясно видеть — с закрытыми глазами)…

Но… Тяжелое дыхание за спиной было еще ближе. Сейчас он… Его заколдованный папа набросится и схватит его за шиворот. Повалит на бетонный пол и ударит.

УДАРИТ!!! Нет, что угодно, только не это! Только пусть не бьет!

Папа никогда раньше не бил его. Сегодня это случилось впервые. И это оказалось очень страшно. Так… невероятно и ужасно, как если бы из стока в раковине вдруг выползла живая змея.