Радио Судьбы

Генерал внимательно посмотрел на него, словно пытаясь найти доказательства этим словам… И, видимо, не нашел.

— Я вижу, — процедил он и поднял глаза на Некрасова: — Можете идти. Я разберусь.

Некрасов четко развернулся через левое плечо и шагнул прямо на десантников. За мгновение до того, как он уперся в них, оба бойца неслышно исчезли из палатки, словно их и не было. Залина в который раз удивилась такому странному на первый взгляд сочетанию: больших габаритов и стремительности.

— Ну так и что ты здесь делаешь… — генерал замялся на секунду, — Борис…

Мужичок улыбнулся:

— Я уж думал, не вспомните…

— Я, как Чингисхан — помню всех своих людей по именам. А тебя-то уж…

Улыбка на лице задержанного стала еще шире:

— Славное было время.

— Любое время кажется славным, когда ты был молод. Ты уходишь от ответа. С тобой что, надо разговаривать по-другому?

Мужичок пожал плечами:

— Я отвык от разговоров.

— Хорошо. Капитан Ластычев, доложите о происшествиях, случившихся за сегодняшний день.

— Меня комиссовали подполковником.

— Ну а я тебя знал капитаном. Это я был тогда подпол ковником.

— Как мне к вам обращаться?

— Валяй, как хочешь. Думаю, «подполковник» звучит нормально. Это было действительно славное время.

— Товарищ подполковник. — Со стороны это выглядело глупой игрой двух более чем зрелых мужчин, пытающихся вспомнить былые деньки, но Залине было не смешно. Она внезапно поняла, что ее здесь нет: есть только молодой капитан и его начальник, и этот капитан любит своего командира — той чистой и беззаветной любовью, которая иногда возникает между двумя мужчинами: одним, постарше и поопытнее, и вторым — помоложе. — Около полудня на вверенном мне железнодорожном переезде…

Брови генерала удивленно поползли вверх.

— Я — обходчик, — пояснил Ластычев.

— А-а-а…

— …было выставлено оцепление силами местных органов внутренних дел. Старший — майор Ларионов. — Он сбился на доверительный тон: — Ребята действовали четко, согласно приказу. Я оказался на оцепленной территории.

— Понятно. — Генерал склонился над картой. — Переезд… Угу…

— Затем в походном порядке я отбыл в направлении деревни Бронцы.

— Решил провести глубокий рейд, — уточнил Севастьянов.

— Чтобы пополнить запасы провианта… — поддакнул Лас тычев.

— Каким провиантом увлекаешься?

— Бывает всякое, — уклончиво ответил Ластычев, но по его лицу было видно, что именно он предпочитает.

— Хорошо. Ты пошел в Бронцы?

— Так точно. В Бронцах я увидел… — Казалось, только сейчас Ластычев обратил внимание на Плиеву.

— Это — тоже капитан. Залина Александровна Плиева, — представил женщину Севастьянов.

— Мундирчик у нее… Красивый… Из особистов? Севастьянов кивнул.

— Оно и видно. Ну так вот. Бронцевский гарнизон перебит. Насколько я понял, в живых никого не осталось…

— Поподробнее, пожалуйста, — сказала Плиева.

— Ну… Впечатление такое, будто действовали профессионалы, но дилетантскими методами. Или наоборот.

— То есть?

— Никаких огнестрельных ранений. Нигде ни одной гильзы. В ход пущены все подручные средства, но… Поставленная цель достигнута.

Плиева и Севастьянов переглянулись.

— Это могло выглядеть так, словно они убили друг друга? — медленно, пытаясь максимально четко сформулировать вопрос, проговорила Плиева.

Ластычев задумался.

— Наверное, это можно допустить как одну из версий… Хотя, если честно, мне непонятно, что они не поделили. Может, хотели переименовать деревню и не пришли к единому мнению?

— Ты подумал, что дело пахнет жареным, и решил… — продолжил генерал.

— Выходить из окружения. Севастьянов повернулся к Плиевой:

— Это он умеет.

— Никак нет, товарищ подполковник. — Ластычев сокрушенно развел руками. — Видимо, теряю хватку. Иначе я не сидел бы сейчас с вами… Хотя я очень рад нашей встрече.

— Не скромничай. А теперь — шутки в сторону. — Севасть янов подался вперед. Залине показалось, что в полумраке палатки блеснул его знаменитый взгляд. — Откуда ты взял авто мат?

— Ох ты… — Ластычев задумался. Он поднял глаза к провисающему потолку, словно хотел прочитать там ответ. — Если я скажу «нашел», вы же мне не поверите?

— Попробуй сказать правду. Ластычев почесал в затылке:

— Не могу вспомнить.

Севастьянов встал и подошел к нему:

— А если я прикажу тебе вспомнить?

— Товарищ генерал… — забормотал Ластычев. — Я же — об ходчик. К тому же — шнапсиком балуюсь… Память уже не та… Я только помню, что никого не убивал…

— Это я понимаю. Иначе ты бы перестрелял солдат на кордоне, как куропаток. В этом я тебе верю, капитан… И все же — откуда у тебя автомат?

Ластычев вздохнул. Он не мог не ответить генералу… И вместе с тем — он не мог предать этого смешного парня, своего ефрейтора с его пришибленным папашей, таскающим радио в голове. Это все равно, что ударить больную собаку.

— Я… — Внезапно его осенило. — Я правда ничего не помню. Может, это все из-за той штуки, которая лежит в лесу? От нее что-то такое исходит… Какой-то треск, как от электробритвы «Агидель», когда бреешь трехдневную щетину. Думаю, это она…