Радость наша Сесиль

Для ложных озер, что качнулись на белых лучах тишины,
для воздуха, ставшего «почва», рассказан мицелий – ужели
сверкнуло в руке грибника наторелое лезвие, став
источником зимних метафор – по ним, по ступеням твоим смысловым
восходит нутро, принимая секвенцию звука, игру на ветвях:
для полых ветвлений нет места среди угасающей битвы,
для яда нет времени – нужно сдавать в гипермаркет
лесной урожай, расфасованный в шорох, с каким обнажается голод.
Торговая музыка, тихие скрипы тележек, рядов изобильный гипноз,
вы – главное в жизни, коль снегом хрустит на зубах
нетленное облако, слывшее сердцу защитой;
пока в новостях говорят о продлении мира,
останками древних воителей полнись, отдел заморозки.

«Отвлечь коллективную душу умелыми рейдами в клубах…»

Отвлечь коллективную душу умелыми рейдами в клубах
приходят нежданная слаженность, ясность, покой:
фонариком светят в глаза: опознать расширенье труднее,
чем в узких приказах ютиться семейством своим рядовым,
покуда начальство не видит в пластинках диджейских:
виниловый ствол несдающейся музыки, ты нашинкован кружкaми,
и тянется с кухни такой аромат, для каких не бывает повторов;
едва отвернешься – уже на погонах предвечные сэмплы,
и плачет в сержантском кармане отъявленный бит,
жалеет, что лег не под эти понятные строки —
отбиться не в силах от пота служебного, что навалился всей массой.

«Во тьме удлиняется время, свои раздвигает границы…»

Во тьме удлиняется время, свои раздвигает границы:
застрявшие в теле куски арматуры, осколки пейзажа
врастают друг в друга, сливаясь в единый скелет, обновив
устройство людское: вот-вот, выходя сквозь понятие «жертва»,
обрящет сверхсилу глядящий в замедленный взрыв,
растянутый шрифтом на триста страниц… До свиданья, учебник
истории, встретимся в новой сердечности, в поле отмены:
военным вторженьем прикрыта любовная жажда, и столь же
чувствительны к свету глаза, как заря – к сокровенному зренью;
усилием взгляда нельзя утаить времена, укрупнившие душу,
пусть даже зрачком расширяется час, попадающий в сумрак, —
есть слово о прочих дверях, что открыты тебе.

«Маршрут корабельный историю, верно, продлял…»