Радуга 1

Толик водку, конечно же, пил. Но в таком количестве, которое бы позволило назавтра без насилия над организмом таскать снасть, сортировать рыбу и добираться домой, бесстрашно игнорируя посты сопленосых гайцев, впервые вышедших на тропу бескорыстной любви к всеподавляющей жажде денег. Девчонки, прилетевшие на огонек, тоже влечения не вызывали. Во-первых — дома жена, с которой гораздо интереснее, во-вторых — стремление победить в конкурсе «лучших рыбок» уходящего года ясно читалось у всех соискательниц на лицах. Не очень опрятные волосы, затухающий синяк под глазом, сигаретка без фильтра в прореженных зубах, своеобразная цветовая гамма гардероба, клекочущий голос, приспособленный для воя под «Радио-шансон», и глубокий траур под ногтями. Экзотика и специфика рыбацких сообществ. Но была бы ночь потемней, да было бы побольше водки, да тоскливей жизнь в городах и весях — и успех к ним придет. А иначе, зачем бы они тут тусовались? Право слово, не для того, чтобы читать проповеди и размышлять об истинном народе-богоносце.

Самое удивительное в рыбаках, особенно — в «профессионалах», было то, что сколько бы эти хлипкие с виду парни вечером в себя не влили алкогольсодержащих напитков, проспав четыре-пять часов в самых неприспособленных для этого местах, например — на поленнице заготовленных дров, с рассветом они выходили в озеро, игнорируя вполне приличные волны, тащили рыбу и мчались на берег, чтобы сдать улов, получить таньгу и купить себе опохмелку. Просто богатыри какие-то, в огне забытых костров не горят, в разыгравшихся волнах не тонут. Словно, Ладога, хранит их. Или брезгует.

С утра озеро было покойно, высота волн не превышала полметра — можно ехать на выборку сетей. Толик сотоварищи загрузились в «казанку» и помчались к своему «прикормленному» месту. Погода не предвещала неприятностей, поэтому только один из их троицы одел старый спасательный жилет, рассчитанный на шестьдесят-семьдесят килограмм удерживающей на плаву способности. Он себе льстил — беглый взгляд на крупную благородную пузатую фигуру рисовал в графе «вес нетто» цифру вполне трехзначную. Остальные рыбаки ограничились только теплыми пуховыми куртками, считая баловством одевать на себя пробковые жилеты в столь мирную погоду.

За час они добрались до нужного места, зацепили сеть и, сноровисто работая руками и веслами, достали ее в лодку. Рыба была, как обычно. Это внушало оптимизм и придавало уверенности в завтрашнем рыбацком дне, который должен был наступить через полгода, лишь полностью сойдет весь лед.

Оставалось только завести мотор, дернув за шнур стартера — работал старый «Вихрь», как часы, пожирающие низкооктановое топливо. Но тут случилась беда.

Где-то в своем доме Шурик Степченков торопливо печатал свои откровения в форме очередной докладной записки шефу Аполлинарию по поводу старинной ладьи, обнаруженной на берегу, а на Ладоге случилась волна. Она была единственной и зародилась неведомо где, но была решительна и неумолима.

Конечно, назвать ее «волной-убийцей», какие, бают, плавают по океанам и нападают на беззащитные суда, отдавая предпочтение роскошным круизным лайнерам с мультимиллионерами и Куртом Расселом на борту, можно только с отчаянной натяжкой. Точнее — поименовать так нельзя вовсе. Не та мощь, не тот размах, не те чинимые безобразия.

Но трое в лодке, не считая собаки, которой, вообще-то, не было, оказались не подготовлены к такой неожиданности. Они уже не единожды выходили в открытую Ладогу, где и ветер был покрепче, и волны покруче, и приходилось балансировать в катере, правильно распределяя вес, но угроза вывалиться за борт оставалась достаточно призрачной. Пришедшая волна была полной неожиданностью. Настолько, что верная «казанка» взбрыкнулась, подобно мустангу, и повалила всех троих рыбаков, доселе спокойно стоящих на ногах, на один борт.

Уже заваливаясь, Толик успел подумать: «Ну все, перевернемся!» Он не сглазил, он не накаркал беду, просто по другому события разворачиваться уже не могли. Лодка хватанула бортом воду и на долю секунды замерла, вертикально выставив свое днище. Однако, вернуться в прежнее плавучее состояние она уже была не в силах. Не помогло даже то, что все трое человек вывалились в ледяные волны и тем самым облегчили нагрузку на борт. Рыба, снасти и зачерпнутая вода довершили дело. «Казанка» не хлопнулась оверкиль, что оставило бы ее на плаву, она с бульканьем погрузилась, мимоходом задев по голове вынырнувшего Толиного приятеля — того, что был, как и он, без жилета.