Радуга. Пьесы

Виталий. Не хочу с ними. Любители выпить. Напьются, а потом дебоширят. Потом полиция, неприятности. Я всё понимаю, но зачем в поезде? Я тоже могу – до потери пульса. Только – дома. Никак не в поезде… Дома – другое дело. Ито, на следующий день я не только пить, я слово «водка» не могу произнести. Прости, я чай себе налью. Может, всё таки тоже – чайку? У меня конфеты вкусные.

Тоня. Не, не хочу. Спасибо. Я на диете, сладкое не ем.

Виталий. Ага! Поэтому ты в такой отличной форме! (Встаёт, наливает чай, возвращается на место.)

Тоня. А дома с работой так-таки беда?

Виталий. Она самая. У меня проблемы с председателем колхоза. А я, между прочим, заслуженный работник.

Тоня. Да, ну? Работник чего… заслуженный?

Виталий. Комбайнёром был. Вкалывал, не жалея себя, на совесть. Но у нас зарплату в процентах считали. Никто не проверял. А я проверил, заметил нестыковку.

Тоня. Никто в процентах ничего не понимает, в колхозе-то!

Виталий. С председателем никто не будет связываться. А я всё подсчитал. Вот председатель меня и прогнал: «Чтоб я тебя в колхозе не видел!» А потом, спустя два года, меня же и просил помочь с уборкой урожая… когда я дома от вахты отдыхал.

Тоня. Ты отказался, конечно!

Виталий. Нет, помог.

Тоня. Ты добрый.

Виталий. С чего взяла?

Тоня. Видно по всему.

Виталий. А ты домой едешь?

Тоня. Домой. Отдыхала в Челябинске.

Виталий. Где?! В Челябинске?! Нашла где отдыхать! А чего не в Турции?

Тоня. Точнее, в Челябинской области. Мне захотелось в глушь забраться, спрятаться от всех. Никого не хочу видеть. Устала от отношений… со своим парнем.

Виталий. Чего так?

Тоня. Он настаивает, чтобы я шла ЕГО дорогой. Но у меня – свои интересы. Уступить ему – значит, потерять себя. Навсегда. Не уступить – значит, наплевать на любовь, на его чувства. Быть безжалостной?.. Не знаю, что делать. Измучилась – не рассказать, как.

Виталий. Да, пошли ты его… подальше! Тем более, интересы у вас разные, ты говоришь.

Тоня. В том-то и фокус, что пересекаются наши интересы!!! Не могу уйти от него! Но он чересчур меня подавляет. А я свободу люблю. У меня есть цели, которых я хочу добиться. Он в них не участвует.

Виталий. Вы – не пара.

Тоня. Но он любит меня. Сильно.

Виталий. А ты?

Тоня. Я тоже. Но я могу обходиться без него.

Виталий. Это не любовь.

Тоня. Любовь. Самая настоящая. Я же не смотрю на других парней!

Виталий. Этого мало.

Тоня. Он мне дороже всех денег и сокровищ мира. Я хочу, чтобы он был счастлив. Одно из моих самых сильных, глубоких, искренних желаний – видеть его радостным и сильным. Но я не должна себя потерять: чувствую, это неправильно – растворяться в ком-то другом без остатка.

Виталий. В любви потери неизбежны. Иногда, теряя, обретаешь в сто раз больше.

Тоня. Что делать?.. ума не приложу.

Виталий. Отступись. Встретишь парня по себе – того, кто не станет тебя зажимать.

Тоня. Бросить Димку?.. Я позавчера по телевизору передачу смотрела: показывали приезд Адриано Челентано в Москву, в 80-х, кажется, годах. Так, вот он сказал в интервью: «Беда, большая, чем ядерная война – РАВНОДУШИЕ».

Вдохновение

Квартира-студия Художника.

Художник наносит мазки, завершающие картину, на холст. Отходит немного назад – любуется своим творением. На холсте – изображение книги, букет алых роз. Телефонный звонок.

Художник(отходит от картины, чтобы ответить на звонок). Нет, Марина… Мне надоела твоя бесконечная ревность, всё кончено (обрывает разговор).

Художник поворачивается к холсту и застывает на месте: перед ним вместо готовой картины – чёрно-белый эскиз: краски на холсте исчезли. Художник судорожно начинает наносить цвета на холст, чтобы вернуть картине законченный вид. Проделывает достаточно большую работу. Телефонный звонок.

Художник(отходит от картины, чтобы ответить на звонок). Да, да… Картина почти готова.

Осталось несколько штрихов… Я вам сразу позвоню.