Радуга после ночи

К Леа вдруг пришел покой. Разом схлынули все тревоги и заботы, испарился страх, исчезло напряжение. Словно лопнул застарелый гнойник, сверлящая боль пропала, сменяясь облегчением, почти радостью. Зато стражники начали нервничать. Им не по душе пришелся воздух Неправильного Мира -- втягивая его расширенными ноздрями, они вздрагивали и лязгали зубами. Ехавший справа от повозки стражник крепче сжимал арбалет и поминутно оглядывался, точно ожидал внезапного нападения. Ехавший слева передвинул на поясе ножны меча, чтобы удобнее было его выхватить. Капитан теперь держался вплотную к повозке и пристально следил за Леа, хотя и так она не имела ни малейшего шанса удрать.

Леа попыталась было понять, что происходит. Но тут же острый укол в висках заставил ее со стоном опрокинуться на дно повозки.

Придя в себя, она приподнялась, чтобы получше разглядеть, что творится вокруг, и не смогла сдержать вздоха разочарования. Вот он каков, Неправильный Мир! Никаких перемен. Но ведь так не должно быть! Он не может быть таким серым и тусклым!

Ночевать они остановились на небольшой глинистой площадке, усыпанной выцветшим мелким щебнем. Это было самое сухое место в округе, хотя и здесь между камнями виднелась очень черная и очень холодная на вид вода. Однако стоило сделать в сторону буквально два-три шага, как нога тут же с хлюпаньем уходила по колено в вязкую бурую жижу. Мокрые гнилые прутья, которые удалось собрать для костра, упорно отказывались разгораться, и капитан приказал разломать борт повозки, чтобы хоть как-то обогреться. Стражники пугливо жались к убогому костерку, держа оружие наготове. Из темноты долетали непонятные шумы, вздохи, шорохи, но никому не захотелось пойти и посмотреть, кто там бродит...

Всю ночь Леа снились кошмары. Что-то тяжелое давило на грудь, забивало горло, заставляло задыхаться. Утром Леа встала невыспавшаяся и злая. Впрочем, стражники чувствовали себя ничуть не лучше. Впервые за время путешествия они смогли увидеть восход, но и это редкое в Городе зрелище не принесло радости. Землистые помятые лица, ввалившиеся воспаленные глаза... Зато унылая равнина под лучами солнца преобразилась. Тусклая мертвенная зелень стала яркой и сочной, тут и там мелькали разноцветные пятнышки диковинных цветов, бурая глина превратилась в сверкающий гранит, чахлая осока обернулась стройными деревцами. Леа даже протерла глаза, отгоняя наваждение. А вот стражники по-прежнему ничего не замечали... Что же происходит? Вяло переругиваясь, они собрали нехитрый походный скарб, уложили его в повозку. И тогда лошади отказались идти. Стражники уговаривали их, тянули и дергали за поводья, но смирные лошадки неожиданно проявили норов упрямейших ослов. С диким ржанием они вставали на дыбы, брыкались, пытались укусить стражников. Капитан кисло глядел на суматоху, а потом сам попробовал заставить свою лошадь сдвинуться с места. Он огрел ее по хребту ножнами меча, но в ответ получил такой силы удар копытом в живот, что пролетел по воздуху несколько локтей, прежде чем шлепнулся в лужу.

Когда он поднялся, огорченный и бледный, Леа с трудом удержалась от смеха. Капитан, приложив обе руки к животу, сделал несколько неверных шагов и снова опустился на землю.

-- Что будем делать? -- угрюмо спросил один из стражников.

-- Может, вернемся назад? -- неуверенно предложил другой, размазывая по лицу пот и грязь.

-- Магистрат с нас шкуру спустит, -- кое-как отдышавшись, ответил капитан.

-- Еще вернее с нас ее спустят здесь, -- кисло сказал первый стражник. -- Я никогда не доверял Неправильному Миру. Он чужд человеку. И сейчас затевается что-то неладное. Иначе с чего бы лошади взбесились? Они умнее нас, если не хотят идти дальше. Этот мир ненавидит человека, нам нужно поскорее уносить отсюда ноги.

-- У меня есть приказ доставить девчонку... к месту... -- Капитан снова поднялся.

-- Но это просто безумие!

-- А я считаю безумием не выполнить приказ советника.

-- Но...

-- Молчать! В конце концов я -- командир отряда, и я приказываю! Ведь я могу казнить на месте без суда любого, но пока я воздержусь от таких мер. Пока! -- Капитан кричал, выхватив меч и зло сверкая глазами. -- Готовьтесь, мы выступаем!

Стражники поворчали еще немного, но потом смирились и начали развязывать тюки на повозке. Впрочем, капитан решил взять с собой лишь двоих, к величайшему облегчению двух других, оставив их караулить лошадей.