Радужный город (СИ)

Помнится, до рождения Абрикоса такие вот «лишние» деньки вылились в месяц работы без выходных, в конце срока заключения я ходила с глуповатой улыбкой по офису от хронического недосыпа. Но как ни странно, в этот момент я слегка подзабыла про то, что в моей жизни появился Тропинин, зато прекрасно помнила разруху в квартире и обедневшую карточку. Пара неделек… с лишним… это в рублях… Ооо!

— Конечно, согласна!

— Ну, вот и ладненько. Подготовь приказ, завтра буду умолять Минюст, — и Саныч отключился.

В итоге, все давно разбрелись по домам, стрелки перевалили за пятнадцать минут десятого, а никого не было: ни самого Тропинина, ни смс, ни звонка, ни Артема.

Виталий Аркадьевич, разумеется, человек занятой, но… Я набрала номер, и выслушала оповещение о том, что Тропинин вне зоны доступа, как и Артем. Это заставило еще больше приуныть.

Сердце начали тихо прихватывать два «жука-точильщика»: что-то случилось, и меня уже «продинамили» по-английски.

Методом сложных вычислений был обнаружен среди тучи невнесенных в контакты номер Анны Александровны. На звонок ответил деловитый женский голос, который сообщил мне, что Артем будет у меня через пять минут, у него какие-то проблемы с трубкой. Что касается хозяина, то «мне все пояснит Артем».

Черная коробочка телефона замолкла, оставив меня наедине с так и неразрешенными вопросами. Накинув пальто и шарф, и захватив сумку и журнал, все перепроверив и поставив на сигнализацию контору, я выскользнула в коридор и стала спускаться по широкой лестнице с витой решеткой, по которой порхали металлические птицы и цвели металлические цветы. Лестница, изломанная по форме квадрата, спиралью убегала, вниз оставляя между пролетами огромное пустое пространство, вызывавшее трепет даже у тех, кто не боялся высоты. Здание еще не опустело, многие фирмы работали до десяти-одиннадцати, особенно салоны красоты и аптеки.

В районе второго этажа мимо меня пролетел знакомый силуэт.

— Артем?

Мужчина застыл на три ступени выше меня и обернулся.

— Софья Аркадьевна, — лицо у него было хмурым и уставшим, хотя он попытался натянуть улыбку. — Прошу прощения за опоздание и за недоступность телефона, разбил. У вас все в порядке?

— Да, — кивнула я.

— Вы будете против, если мы по дороге на Фонтанку сделаем крохотный крюк, я возьму себе новую трубку? — он зачем-то похлопал себя по карманам пальто, видимо по привычке в поисках телефона.

— Нет, конечно, — пожала я плечами. — А где Виталий Аркадьевич? — это вопрос меня интересовал сильнее всего.

— У Виталия Аркадьевича… — он замялся, — сложности, — и, подумав, добавил, — семейные.

— Что-то с Сережей? — сердце у меня екнуло, так себя ведут, когда что-то происходит с очень близкими людьми, о «не очень близких» в тот момент забываешь. А из всей родни Тропинина я знала только о сыне.

— Нет, — развеял мои страхи Артем. Пояснений от него я так и не услышала.

Мы вышли на свежий воздух. Вокруг переливалась и бурлила Петроградка. Я глубоко вздохнула и наконец озвучила то, о чем размышляла, пока мы спускались.

— Я могу поехать к подруге?

— Зачем? — удивленно покосился на меня Артем. — Вас ждут на Фонтанке. Когда у Виталия Аркадьевича появится время, он с вами свяжется.

Спорить я не стала, если честно находясь в подавленном состоянии, как и всегда, когда планы, которые лелеешь целый день, с треском проваливаются. Пока Артем рулил, бегал по делам, а потом опять рулил, я с безучастным видом ковырялась в телефоне. Тома выложила в социальной сети в группе детского сада фотографии с представления, где малыши задорно аплодировали Иванушке-дурачку и его приключениям в поисках любимой лягушки. Мне захотелось вместо Германии слетать в родные края, желание накатило с такой силой, что даже обожгло глаза непрошенными слезами.

Анна Александровна встретила меня в гостиной, экономка была уважительна и приветлива, будто пыталась компенсировать неловкость ситуации. От ужина я отказалась, попросив лишь стакан чая с ромашкой и кефир, и, абсолютно без задней мысли, направилась в свои покои в «отсеке» для обслуги. Анна Александровна, решив, что я задумалась, тормознула меня в самом начале пути сообщением, что одежда моя приведена в надлежащий вид и в гардеробной комнате в спальне заняла положенное ей место, как и все мои вещи, причем экономка демонстративно кивнула в направлении спальни Тропинина. Уж не знаю, как вещам, но было ли там место мне, я уже была не уверена. Он ведь даже не позвонил…

Приняв душ и забравшись в огромную кровать, я приютилась у самого края, подальше от половины Тропинина. Суть романа, который я пыталась читать, ускользала, и я забросила это неблагодарное занятие. Телефон так и оставался немым: ни звонков, ни сообщений.

Конечно же, мне не спалось. Дурацкое состояние, когда не можешь из-за внутреннего разброда ничего делать, даже убежать в царство Морфея. Я долго крутилась юлой, сбив простыни, пару раз вставала и оправляла труд горничных. Но в итоге сон и усталость все же победили.