Рафаил

Девушка опустила голову в разочаровании. Ее руки безвольно обвисли по бокам, и она уже собиралась обернуться, как вдруг замерла, почувствовав, как мягкие губы прижимаются поцелуем к одному из ее шрамов. Мария напряглась, а ее глаза наполнились слезами, когда она почувствовала, как Рафаил обхватывает ее за бедра и нежнейшим образом ласкает их. Она затаила дыхание, пока он целовал каждую полоску, содранную с ее спины. Каждый плотный темно-красный шрам, который, как она знала, он видел перед собой ― те следы, которые она никогда не видела сама.

Мария застыла на месте, пока Рафаил поклонялся ее истерзанной коже, словно паломник у алтаря. Нежные прикосновения изгоняли из ее разума и сердца все тревожные воспоминания и чувства. Ночь была тихой, и луна освещала их своим сиянием. Марии казалось, что они находятся на сцене ― две израненные души, нашедшие друг друга при самых невероятных обстоятельствах. Что-то невероятно сильное и непреодолимое толкало их друг к другу, и каждый из них избавлял другого от его страхов и боли.

Она прикрыла глаза, когда Рафаил провел руками по ее бокам, ребрам и спустился вниз. Он ласкал ее с такой теплотой, что ее сердце учащенно забилось. Она почувствовала, как он выпрямился во весь рост. И склонился над ее искалеченной плотью. С благоговением, преклонением… и обожанием.

Положив руки ей на плечи, Рафаил развернул Марию лицом к себе. Она опустила взгляд. Он положил палец ей под подбородок и поднял ее голову. Когда она встретилась с его глазами, оказалось, что они утратили свою холодность, и вместо этого в них появилось янтарное сияние. Он был таким высоким и внушительным. И все же она никогда не чувствовала себя в такой безопасности.

Наклонившись вперед, Рафаил осторожно приблизил свой рот к ее губам, задержавшись возле них. Его глаза встретились с ее глазами, ища в них что-то, чего она не понимала. Затем, он неуверенно накрыл ее рот своим, и Мария почувствовала себя так, словно вновь оказалась на пути света, ослепленная глубочайшей благодатью. Тепло разлилось по ее костям и конечностям, спокойствие проникло в ее кровь и запульсировало в ее хрупком сердце, оживляя его чем-то сродни блаженству.

Отстранившись, Рафаил опустил руки и притянул обнаженное тело Марии к своему. Она положила ладони на его мощные плечи и не сводила с него взгляда, пока он вел их к кровати. Он положил ее на мягкий матрас и прижался к ее телу, укрывая подобно одеялу, вновь даря чувство безопасности. Руки Марии не покидали кожу Рафаила. Она проводила пальцами по его шрамам и татуировкам, проникла ему под мышки и ласкала спину. Глаза Рафаила закрылись, пока она поклонялась ему в ответ, прикасаясь к ранам, которые были глубже поверхности плоти.

Рафаил приподнял лицо Марии за подбородок, заглянул ей в глаза и снова поцеловал. Она застонала, когда его язык проник в ее рот. И обхватила ногами талию Рафаила, выгнув спину, когда его рука проскользнула между ними и провела вдоль ее тела. Хорошо знакомые ей пальцы ласкали и массировали ее тело, пока она не прервала поцелуй, чтобы перевести сбившееся дыхание. Рафаил стал целовать ее шею, горло и щеки. Его рот вернулся к ее и не отрывался даже когда она почувствовала, как напрягся член, и услышала шипение от боли, которую причиняла силиконовая оболочка. Рафаил ввел в нее палец, и Мария тихо вскрикнула, но это было скорее стоном удовольствия. Она не задумывалась о том, что происходит. Просто чувствовала. Пять лет она хранила то, что произошло, только в себе и для себя. Но с помощью Рафаила распахнула дверь, которую вряд ли когда-нибудь сможет вновь закрыть. Не была уверена, что захочет этого.

Рафаил двигал пальцем внутри нее, и она наблюдала за его лицом, когда он потянулся рукой вниз. Только спустя мгновение она поняла, что он сжимает свой член, обхватив его своей крепкой хваткой поверх силикона. Волна печали охватила ее. Она хотела, чтобы он освободился от того, что заставляло его нуждаться в такой боли и насилии во время интимной близости. Когда она посмотрела в глаза Рафаила, то замерла. В его золотистых глазах она увидела нечто такое, чего никогда не видела раньше. Ни у одного мужчины. Ранимость. Поразительную ранимость.

Рафаил молчал, и Мария наслаждалась тишиной. Ее монашеский обет превратил безмолвие в убежище для ее хрупкой души. Когда Рафаил приподнял бедра Марии и вошел в нее, не было произнесено ни слова. Не было ни криков наслаждения, ни откровенных стонов. Были только сбивчивые вдохи и ощущение неземной свободы.

Мария задыхалась, сжимая бедра, когда движения Рафаила стали приносить боль. Он остановился, наблюдая за ней в поисках сигнала к продолжению. Этот мужчина, этот сломленный и агрессивный мужчина, такой властный и мрачный, ждал, когда Мария будет готова к его движениям. Отдавая ей контроль.

Она не была уверена, понимал ли он это. Но кажется он понимал.