Рафаил

Шлюха провела длинным ногтем по груди отца Мюррея. Ее прикосновение не произвело на него никакого эффекта. Ни малейшей активности в его члене, никакого удовольствия от ее внимания. Эта сука понятия не имела, что его возбуждало.

Но скоро узнает.

Она опустила руки на ширинку его брюк и расстегнула молнию. Затем облизала свои излишне белые зубы. Шлюха была демоном, облаченным в привлекательную женскую плоть.

Но этого божьего человека ей во грех не ввести.

Отец Мюррей схватил шлюху за плечи и, развернув, ударил ее спиной о стену. Невинная душа почувствовала бы страх, воспротивилась бы грубости. Но только не эта дрянь. Она улыбнулась, наслаждаясь болью, вызванной агрессивной хваткой отца Мюррея.

«Язычница. Язычница, которая заслуживает смерти».

— Так ты трахнешь меня или как? — прошептала она ему на ухо.

Шлюха откинула волосы за плечи, стремясь казаться соблазнительнее. Отец Мюррей знал, что это движение было знаком от Господа. Призывом к действию, к осуществлению миссии по избавлению мира от грешников.

Отец Мюррей улыбнулся, шлюха растянула свои губы в ответ. Он даже не потрудился убрать в штаны свой член. Вместо этого под громкие шлюшьи стоны провел руками по ее дьявольским изгибам. Его пальцы скользнули по ее тонкой талии и большой груди. Наконец, обхватил ее шею. Отец Мюррей заглянул шлюхе прямо в глаза.

— Ты отравляешь мир, ― прошептал он, наклонившись к ней. ― Тебе нет места на этой земле… и я стану тем святым воином, что отправит тебя на второй круг ада.

Лишь на секунду в ее глазах вспыхнул страх, а затем отец Мюррей начал сдавливать ей шею. Широко распахнув рот, шлюха тут же начала задыхаться.

Прикосновения этой падшей женщины нисколько не возбудили отца Мюррея. Но теперь, когда он собственными руками лишал ее жизни, его член напрягся и запульсировал от желания разрядки. Когда шлюха начала сопротивляться, священник тяжело задышал. Но она была слишком слаба, а он ― слишком силен. Прижавшись своей широкой грудью к ее сиськам, он сильно придавил женщину к стене. Прикосновение ее кожи к его эрекции лишь усилило возбуждение. Отец Мюррей потерся об ее обнаженную киску, все сжимая и сжимая руки, пока глаза шлюхи не начали вылезать из орбит. Она вцепилась ему в грудь. Но от этого сопротивления, от боли, которую она пыталась причинить его чистой душе, хватка священника лишь усилилась.

— Богородица Дева, радуйся, благодатная Мария, Господь с тобою…

Отец Мюррей почувствовал, что на шее у шлюхи начал замедляться пульс. Священник прижался к ней еще сильнее, от трения по его позвоночнику стали проноситься стрелы удовольствия.

— Благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего, — близилось завершение, и голос отца Мюррея стал хриплым. — Пресвятая Мария, Матерь Божья, молись о нас, грешных, ныне и в час смерти нашей.

Тело шлюхи начало слабеть, и ее глаза заволокло плотной пеленой смерти. От этого зрелища, от удушающей хватки у нее на шее, он громко застонал. Крепче сдавив ей шею, мужчина услышал и почувствовал под пальцами резкий хруст ее костей. Из горла священника вырвался рев высвобождения, святое семя очистило ее оскверненную кожу. У него перехватило дыхание. Член пульсировал после бурной разрядки.

Отец Мюррей прижался потным лбом к груди шлюхи и прошептал: «Аминь».

Когда он откинул голову назад, то заметил на груди у шлюхи отпечаток висевшего у него на шее распятия. Поняв, что Господь им доволен, отец Мюррей улыбнулся.

Еще одна дьявольская душа низвергнута в ад.

Он не стал любоваться своей работой. В жизни Бретренов не было места для гордости. В считанные минуты отец Мюррей натянул брюки, поправил одежду и положил тело шлюхи в свой фургон, который ждал его в темном углу переулка. Взглянув на часы, он увидел, что у него осталось время на то, чтобы очистить еще одну душу. Подпольные секс-клубы Бостона кишели еретиками и врагами веры. Все они должны были умереть. Этот клуб считался самым худшим. Там обитали только отъявленные грешники.

Отец Мюррей быстро поднялся по лестнице и снова занял свое место в тени. Он уставился своими темными глазами на мужчину, ублажавшего ту шлюху, чей труп теперь лежал в его фургоне. Распутник уже связывал другую блудницу, которая свисала с потолка с резиновым кляпом во рту. Наслаждаясь пытками, она закатила глаза от удовольствия.