Рафаил

Как священники так могли? Они же были детьми. Детьми, нуждающимися в помощи, а не в экзорцизме и насилии. Их хрупкие умы были разрушены и лишены всего доброго и чистого.

― Кончи, демон. Выпусти свое греховное семя.

Рафаил пытался. Пытался кончить. Его рука больше не сжималась вокруг ее горла, будто он не мог собраться с силами. Не в состоянии больше смотреть на это, Мария потянулась к взмокшей груди Рафаила и, приподняв его, взяла в руки его член. Он пульсировал в ее руке, отчаянно пытаясь освободиться и вырваться из ада, в котором находился и сам Рафаил. Он шипел, пока она водила рукой вверх-вниз, все быстрее и быстрее, пока его рот не открылся, и он не выдохнул, кончив на обнаженное тело Марии. Рафаил рухнул на нее, пытаясь отдышаться, а Мария прижала его к себе, чтобы он знал, что находится в безопасности.

Проходили минуты, а Рафаил не двигался. Затем он все же зашевелился, сдвинул ноги и оттолкнулся от ее груди, медленно поднимая голову. Мария приготовилась к его гневу. Но когда усталые и печальные золотистые глаза встретились с ее, ей показалось, что в ее грудь вонзили копье. Рафаил пристально смотрел на нее. Его губы дрогнули. Он опустил глаза, и Мария все поняла. Он был смущен.

В глубине души она знала, что он не станет рассказывать ей об отце Мюррее и Ордене. Не расскажет ей о своем сне. Мария была уверена, что он не способен выразить свои чувства. Он никогда этого не делал и не знал, что это присуще всем людям.

Мария положила руки ему на лицо.

― Рафаил, ― прошептала она, и ее тихие слова прозвучали в комнате как раскат грома.

Он не поднял головы.

― Рафаил, ― повторила она. ― Посмотри на меня.

Рафаил зажмурил глаза, но после позволил ей обратить его взгляд на себя. Борясь с желанием улыбнуться, в то время, как его сперма все еще стекала по ее бедрам, Мария поцеловала его губы.

Они вздрагивали.

В тот момент Рафаил не был убийцей. А она не была монахиней. Они были целебными бальзамами на открытых ранах друг друга.

― Давай-ка приведем тебя в порядок.

Рафаил с трудом поднялся на ноги. Все это время он не отпускал руку Марии. Мария помогла ему выпрямиться, а когда он не двинулся с места, чувствуя усталость и печаль, сковавшие его тело, она повлекла его за собой в ванную. Усадив его на сиденье рядом с ванной, она открыла кран. Рафаил по-прежнему держал ее за руку. Мария оглянулась на него. Он склонился вперед, опустив остекленевшие глаза в пол. По его телу пробегали судороги. А волосы были мокрыми от пота.

Мария поборола свой гнев по отношению к отцу Мюррею и подошла к Рафаилу. Встала на колени. И он неохотно встретился с ее взглядом.

― Давай поместим тебя в ванну, мой господин, ― мягко произнесла она.

Его глаза вспыхнули при этом обращении. Но он не двинулся с места, пока Мария не поднялась на ноги и не повела его к большой ванной.

Рафаил погрузился в воду, и Мария пристроилась за ним. Взяв мочалку, она начала отмывать пот с его спины. Рафаил склонил голову, пока она мыла каждый участок его покрытой шрамами плоти. Опустив руку в воду, она очистила и оболочку на его члене.

Рафаил даже не отреагировал на ее прикосновение. Кровь Марии бурлила в ее жилах, подстегиваемая отвращением к Бретренам и человеку, которого она считала своим другом.

И отцу Куинну. Он совершил то же самое по отношению к Гавриилу. Кто еще из священников причинял боль остальным Падшим? Знала ли она их? Как им удавалось так долго оставаться незамеченными?

В животе Марии образовалась яма, когда она задалась вопросом, происходит ли это до сих пор. Существует ли еще Чистилище? Неужели невинных, но трудных детей насилуют и пытают во имя Бога, который никогда не поощрил бы подобные злодеяния?

Мария вынырнула из своих мыслей, когда Рафаил положил руки на ее бедра. Мария замерла и позволила ему прочувствовать этот момент. Когда Рафаил обернулся и его затравленный взгляд столкнулся с ее, она увидела любовь… почувствовала, как та исходит от него волнами. Но она не осмелилась произнести слово из пяти букв, которое вертелось у нее на языке. Не была уверена, что он готов это услышать.

― Ты позаботилась обо мне, ― наконец произнес Рафаил, хриплым от бурных эмоций и криков из ночного кошмара голосом.

Он сглотнул, и Мария с восторженным вниманием следила за тем, как подрагивает его адамово яблоко. В этот момент перед ней был не сильный мужчина, а израненный и покрытый шрамами мальчик, затерявшийся в теле взволнованного мужчины.

― Никто… ― он прочистил горло. ― Никто никогда не заботился обо мне раньше.

Если бы сердце Марии было выполнено из стекла, оно разбилось бы от этих скорбных слов. Мария опустила мочалку и взяла лицо Рафаила в свои ладони.

― Я буду заботиться о тебе. Я буду заботиться о тебе до тех пор, пока я здесь, с тобой.

Эти слова дались ей с трудом, но Мария знала, что конец ее жизни не подлежит обсуждению. Она примирилась с тем, что сделает такой подарок Рафаилу. Покажет ему, что он может быть любим настолько, что кто-то готов принести высшую жертву, чтобы продемонстрировать ему свою любовь. Мария улыбнулась, чтобы развеять смятение на измученном лице Рафаила.