Рафаил

― Давай уложим тебя в постель.

Рафаил позволил Марии вытереть себя и отвести в кровать. Он обнял ее и положил голову на ее обнаженную грудь. Они молчали, и Мария решила, что он уснул.

Но вдруг, прижав ее ближе к себе, он зашептал.

― Я никогда не позволю тебе покинуть меня.

Через несколько секунд она услышала его тихие вдохи и выдохи и почувствовала его теплое дыхание на своей коже.

Но Мария не могла уснуть. Она смотрела на гроб. Мария знала, что Рафаил стал таким по вине Ордена. Они забрали память о смерти его матери и сделали это частью его самого, заставили действовать так же, как и ее убийца.

С каждой минутой, проведенной Марией в постели, в объятиях Рафаила, ее гнев все возрастал. Их нужно было остановить. Нужно было рассказать церковникам о монстрах, которые прятались в их приходах. Мария начала дрожать от ярости, которую вызывали их действия. Она перевернула Рафаила на бок, чтобы не разбудить его своим негодованием и, пройдя через всю комнату в ванную, посмотрела на себя в зеркало. Внезапно, она поняла, что ей нужно делать. Она сможет справиться с собой, только если поможет остановить их. Если разоблачит их перед церковью и обществом.

Она не могла допустить, чтобы пострадали другие дети.

Проскользнув в гардеробную Рафаила, Мария переоделась в свитшот, толстовку и кроссовки, которые он разрешил ей надеть в розарий. Затем подошла к его столу, достала лист бумаги, ручку и написала Рафаилу записку.

Она оставила ее на столе, чтобы он мог легко обнаружить ее.

Тихонько, чтобы не разбудить его, она прижалась поцелуем к его щеке.

― Я вернусь, мой господин. Обещаю тебе, я вернусь к тебе… ― Мария боролась со слезами. ― Ради тебя.

Мария крадучись вышла из покоев Рафаила. С каждым шагом прочь от него, на сердце становилось все тяжелее. Он был настоящим магнитом ― ей приходилось заставлять себя не возвращаться. Мария понимала, чего хочет от нее Бог. Она должна умереть, чтобы исцелить тьму в душе Рафаила. То, что Иисус сделал для человечества, она могла сделать для одного сломленного мужчины.

Мария нашла дорогу через дом к задней двери. Выйдя в холодную ночь, она побежала через прилегающие к поместью поля, ориентируясь на звуки дороги вдалеке.

Она бежала. Бежала так быстро, как только могли ее ноги, и ее легкие горели, вдыхая и выдыхая холодный ночной воздух. Она вырвалась через ворота в высокой стене и побежала сквозь лес, пока не выбралась из-за деревьев, оказавшись на дороге и пустилась в путь, молясь, чтобы кто-нибудь проехал мимо и остановился. Она не знала, в каком направлении идет, но молилась, чтобы это была дорога обратно в Бостон.

Мария шла, казалось, уже несколько часов, когда услышала громкий звук шин и увидела ослепительный свет фар грузовика. Она протянула руку, надеясь, что машина остановится. Визг тормозов заставил ее сердце подпрыгнуть в груди.

Грузовик остановился, и окно опустилось. Пожилой водитель склонился через пассажирское сиденье.

― С вами все в порядке, мисс?

Мария обхватила себя руками. От ее дыхания в морозном воздухе образовывались белые клубы пара.

― Вы случайно не направляетесь в Бостон?

― Да, ― ответил водитель.

Он осмотрел пустынную темную дорогу вокруг них.

― Вы уверены, что с вами все в порядке?

― Можете подвезти меня до центра города?

Водитель кивнул, и Мария открыла дверцу и залезла внутрь. Когда грузовик отъезжал, она постаралась запомнить дорогу к особняку, пусть даже никогда и никому не сообщила бы, где он находится. Когда они проезжали вдоль густого леса, скрывавшего поместье, она поняла, почему никто не догадывался о его существовании.

Водитель вел светскую беседу, но Мария отвечала кратко и расплывчато. Она знала, куда ей следует отправиться и не хотела отвлекаться от своей цели. Небо начало светлеть вдали, окрашиваясь в розово-красные тона. К тому времени, когда грузовик остановился возле резиденции епископа, уже наступило утро.

Мария поблагодарила водителя грузовика и направилась к входной двери. Когда она стучала по дереву, все, о чем могла думать, были Падшие. И Рафаил. При мысли о том, что он проснется и не найдет ее рядом, у нее свело желудок. Особенно после прошлой ночи. После того, как она увидела, как его разрывает на части его прошлое.

«Все потому, что ты упомянула отца Мюррея за трапезой. Ты напомнила ему обо всех ужасах прошлого».

Дверь открылась, отвлекая Марию от ее чувства вины. На пороге стояла женщина.

― Чем могу помочь?

― Мне нужно поговорить с епископом МакГинессом. Это срочно, ― сказала Мария.

Женщина уже собиралась закрыть перед ней дверь, когда Мария выставила вперед руку.

― Речь идет о священниках, совершающих насилие в приюте Невинных младенцев. Я сестра Мария Агнесса из монастыря сестер Милосердной Богоматери, и не уйду, пока меня не выслушают.

Мария почувствовала, как ее грудь наполняется мужеством и чувством того, что все правильно и справедливо.

― Или же я могу обратиться в прессу. У меня есть все основания полагать, что многие журналисты захотят услышать то, что я им сообщу.