Раффлс, взломщик-любитель

Я поехал прямо к себе на квартиру. Швейцар выскочил на улицу и помог мне выйти из кэба. Его лицо встревожило меня больше, чем лицо любого из оставшихся на Хаф-Мун-стрит. Уже само по себе оно могло быть предвестником моего краха.

– В вашу квартиру ночью вломились, сэр! – вскричал он. – Воры взяли все, что могли унести!

– Воры в моей квартире! – выдохнул я в ужасе.

В ней, как и в Олбани, было несколько вещей, которые могли стать уликами.

– Дверь взломали фомкой, – сказал швейцар. – Первым это заметил молочник. Сейчас там констебль.

Констебль шарит у меня в квартире! Я ринулся наверх, не дождавшись лифта. Незваный гость усердно что-то записывал в толстый блокнот. Он так и остался стоять у взломанной двери. В горячке я пронесся мимо него. Свои трофеи я держал в выдвижном ящике гардероба со специально врезанным в него замком Брамы[82]. Замок был взломан, а ящик – пуст.

– Что-нибудь ценное, сэр? – спросил настырный констебль, поспешивший за мной.

– Да, семейное серебро, – ответил я.

Это было чистой правдой, хотя речь шла и не о моей семье.

И лишь тогда в моем разуме вспыхнула догадка. Никакие других ценности украдены не были. Однако все комнаты пребывали в полнейшем беспорядке. Я повернулся к швейцару, не отстававшему от меня с самой улицы: именно его жена убиралась в квартире.

– Избавьтесь от этого идиота так быстро, как только сможете, – прошептал я ему. – Я сам отправлюсь прямо в Скотленд-Ярд. Пусть ваша жена приберется здесь, пока меня не будет, а замок пусть починят до ее ухода. Я уезжаю немедля!

И я уехал на первом попавшемся кэбе, но отправился не прямо в Скотленд-Ярд. По дороге туда я остановился на Пикадилли.

Старина Раффлс открыл мне дверь. Не помню, чтобы я когда-нибудь видел его более свежим, чистым и благообразным. Если бы я писал его портрет, то изобразил бы Раффлса таким, каким увидел в то ясное мартовское утро, когда он стоял в двери своей квартиры в Олбани: гладко выбритым, подтянутым в своем светло-сером костюме, невозмутимым и жизнерадостным, как сама весна.

– Зачем ты вообще это сделал? – спросил я, войдя внутрь.

– Это было единственным решением, – ответил он, протягивая мне сигареты. – Я понял это сразу же, как только вышел на улицу.

– А я все еще не понимаю.

– Зачем бы вору выманивать добропорядочного джентльмена из дому телефонным звонком?

– Этому мы так и не смогли придумать объяснение.

– Я ведь сказал тебе, что придумал его прямо перед своим уходом. Разумеется, он выманил тебя, чтобы ограбить и твою квартиру!

Раффлс стоял улыбаясь мне своей несравненной улыбкой, полной лучезарной смелости.

– Но почему мою? – спросил я. – Зачем ему вообще меня грабить?

– Мой дорогой Банни, кое о чем догадки должна строить полиция, а не мы. Впрочем, когда придет время, мы подбросим им пару фактов. В первый раз Магуайр привел нас к себе домой глубокой ночью, а познакомились мы с ним в Имперском боксерском клубе. И там же ты заметил какого-то подозрительного типа. Возможно, ты помнишь, как Магуайр позвонил своему повару, чтобы тот приготовил для нас ужин, когда вы обсуждали телефоны и драгоценности, шагая по ночным улицам. Он однозначно хвастался своими трофеями, и ты признаешь, что, вероятно, в ответ начал хвастаться своими. Так что же произошло? А то, что вас просто подслушали и проследили за вами. Тебя, как и Магуайра, взяли в оборот и ограбили в ту же ночь, что и его.

– Ты правда думаешь, что это состыкуется с произошедшим?

– Я весьма в этом уверен, Банни, если в наших с тобой головах вообще хоть что-то состыкуется.

– Тогда дай мне еще одну сигарету, мой дорогой друг, ибо мне пора отправляться в Скотленд-Ярд.

Раффлс воздел руки в благоговейном ужасе.

– Скотленд-Ярд!

– Чтобы дать ложное описание того, что ты взял у меня из гардероба.

– Ложное описание! Банни, тебе больше нечему у меня учиться. А ведь были времена, когда я бы не отпустил тебя туда одного, даже чтобы забрать потерянный зонтик, не говоря уже о таком!

Спускаясь по лестнице, я в кои-то веки не обиделся на шпильку, отпущенную стоявшим в двери своей квартиры и весело махавшим мне вслед Раффлсом.