Рагнарёк

Знала… А вот мне стоило задуматься раньше. Кланы игроков во главе с Сивым подмяли под себя весь север, собрали флотилию из сотен драккаров и взялись за Империю. Эллиге больше нет — и вряд ли Рагнар винит в этом повылезавших из Йотунхейма ледяных великанов. Нет, вся его ярость обращена на игроков — тех, кто убил его отца, а теперь появился и по эту сторону Большого моря. Уж не знаю, какую именно роль в событиях последних недель он отводит мне — но все пришельцы из реала для него одинаковы. Твари из ниоткуда, бездушные чудовища, не чувствующие боли и бессмертные… почти бессмертные.

Наверняка Рагнар скорбел обо мне вместе с остальными. А Вигдис ждала — но только пока до Вышеграда не дошли вести из Империи. Лишенные смерти оставили на Эллиге опустевшие дома, погубили десятки, если не сотни северян в пути через бушующее зимнее море и ввязались в войну, подобной которой этот мир не видел десятки, если не сотни лет. А я — один из них… Могла ли она молчать, зная, что даже после смерти в далеких землях я вернусь — как уже вернулся тогда, на Барекстаде?

— Умри же! — всхлипнула Вигдис, спуская тетиву.

По ее щекам струились слезы. Ей так и не хватило духу бить точно в цель. Я выставил «Щит», но стрела прошла над моей головой и со свистом унеслась куда-то вдаль. Вигдис не желала мне смерти… Просто не видела другого выхода и шла за своим конунгом.

— Прекратите! — Я поднял посох. — Вам все равно не одолеть меня!

— Может, и так. — Рагнар ударил мечом по щиту. — Но мы все-таки попробуем.

Айна не сказала ни слова — но первой шагнула ко мне, поднимая топор. В ее глазах не было ни ненависти, ни даже злобы. Только глухая обреченность. С таким взглядом идут не в бой, а на смерть. Она знала, что ей меня не одолеть — ни в одиночку, ни со всеми остальными разом — но все равно собиралась драться. Безнадежно, бездумно. Без сомнений. До самого конца.

Почему-то это меня и «выключило». Не слезы Вигдис, не злоба Рагнара, готового снести голову любому из лишенных смерти и даже не предательство Златы. Все они ждали здесь, чтобы убить бывшего друга и брата. Айна пришла избавить мир от чудовища. Для нее я успел стать чем-то хуже самых страшных тварей, которые только могли выползти из-за растрескавшихся границ между Девятью Мирами Иггдрасиля.

Все мои друзья считают меня монстром, подобным конунгу Сивому, «Волкам» и другим лишенным смерти. И не собираются ни щадить, ни даже слушать меня — после всего, что нам пришлось пройти бок о бок! Но если так — стоит ли мне пытаться и дальше оставаться человеком? Для чего? Чтобы меня снова предали, вонзив в спину нож? Чтобы опять потерять все? Чтобы проиграть войну за «Светоч» из-за собственной глупости и мягкотелости, завязнув в нелепых потугах сохранить хоть немного морали? Тех представлений о хорошем и правильном, которые я притащил из реала и раз за разом безуспешно пытался насадить здесь. Но этот мир — впрочем, как и настоящий — не ждал добра… и не прощал его.

Что ж, если они так хотят чудовище — они его получат.

Ярость, которую я долгие дни накапливал в себе, хлестнула наружу белым пламенем. Айну, уже размахнувшуюся для удара, отшвырнуло чуть ли не на десяток шагов, а остальных просто свалило на землю и протащило по ней лопатками. Волна дошла до самых елок за дорогой, стряхнула и с ветвей остатки снега и опрокинула даже Видгис со Златой. Уже наложенная на тетиву стрела взвилась куда-то в небо. Вспышка осушила весь мой внутренний резерв — но он тут же заполнился снова, зачерпнув дух из подаренного Молчаном кольца. И я ударил снова — на этот раз в полную силу. Насмерть — чтобы те, кто не собирался щадить меня, не успели подняться. Огненная плеть обвила шею ворочавшегося на земле хирдманна, натянулась, дернулась, с едва слышным шипением вспарывая податливую плоть — и по снегу покатилась первая голова. Еще двоих воинов я уложил, хлестнув крест-накрест, раскалывая хрупкие щиты, как куски фанеры, и разрубая доспехи. Третий отступил, прижимая к груди истекающий кровью обрубок. Я мстительно опустил подошву сапога на все еще сжимавшую меч руку и шагнул вперед, снова раскручивая над головой огненный шнур.

Бегите, глупцы! Не хотите? Пусть так — тогда я убью вас. Всех до единого.

Взмах плети — и Эйнар скорчился на снегу, зажимая ладонями обожженное лицо. Безбородым он останется — но теперь вряд ли кто-то хоть раз назовет его Девицей или Красивым… конечно, если кормщик окажется достаточно сообразительным, чтобы снова не полезть в драку. Второй взмах — и Айна отлетела, выронив топор и все, что осталось от щита. Третий — Вигдис упала, все еще сжимая в руках две половинки лука, который так и не смог выпустить в меня стрелу. Четвертый — последний уцелевший из хирдманнов рухнул — и некому больше было встать между мной и Рагнаром.