Рай: правила выживания

  - Маша! Что это?

  - А... это мне Афонасьев подарил, чтобы, если ещё одного обморочного найду, сразу его звала, - ответила я и вскочила.

  - Ох, Маша... - закатила глаза Юлька. - Хотя... С Афонасьевым я тебя понимаю.

  Вызывали в капитанский отсек. Земля срочно желала пообщаться. Наверняка, по тому закрытому каналу.

  Юлька быстро допила свой чай, и мы побежали каждая по своим делам. Просто... ходить в одиночку я пока считала нецелесообразным.

  Кейст встретил меня нейтральным кивком головы. Я поздравила с выходом из прыжка (ещё одна космофлотовская традиция, о которой Маша Петрова знать не могла) и прошла прямо к визору, где ждал ответа Проскурин.

  - Маша... Мария, всё это правда?

  Не знаю, что - всё, но...

  - Да, Михаил Андреевич. Нам очень нужна ваша помощь. Чем занимался Комаровски помимо своей основной специализации?

  - Ничем, кроме ксеноботаники он не занимался. Мы уже подняли все материалы, ваша... твоя тёзка сейчас просматривает все его запросы на ингредиенты и оборудование.

  - А могу я попросить вас об одолжении?

  - Да, - насторожившись, ответил ректор.

  - Спросите у неё, когда она последний раз встречалась с Комаровски, и что при этом произошло.

  - Маша! - крикнул ректор куда-то в сторону.

  Там, куда он смотрел, было моё тело... И мне его видеть нельзя. И даже попросить Проскурина, чтобы дал Маше подзатыльник - нельзя. Прилетит-то не ей...

  Я так надеялась, что вот сейчас, вот-вот, и всё станет ясно... Но Маша осталась верна себе. Проскурин озвучил ей вопрос, ответ на который мне не сообщили. Просто сбросили вызов. Я посмотрела на Кейста:

  - Могу я подождать тут или...

  - Не могу, а должна, - ответил он мне. - Я всё ещё отвечаю за твою сохранность, а по кораблю всё ещё бродит ваш умник.

  - Но вы же понимаете, что рано или поздно мне придётся с ним встретиться.

  - Я понимаю, что если твоя тёзка ответит на вопрос, встреча станет не нужна.

  - Это даже я понимаю, - сказал муж, появляясь на пороге.

  И посмотрел как-то... с нежностью? Ей-ё, вот вам и вдовец! Мне что, пора ревновать к Машиному телу??!

  - Пойдём, мелкая, обговорим детали на экстренный случай.

  Уфф... Отлегло... Он просто заботится о Маше, то есть, обо мне, то есть... Опять запуталась. И вообще, мужской интерес с его стороны я бы почувствовала сразу. Не-ет, а с чего я в принципе об этом думаю??!

  Я встала и пошла следом за Афонасьевым, обещавшим каперангу за мной присмотреть. Неожиданно стало приятно, хотя... Он же не знает, что я - это я. Ненавижу секретчиков!

  - Мелкая, я всё понимаю, но, может, не надо так лезть на рожон?

  - Да я не лезу, - попыталась ему возразить.

  - Не спорь со старшим по званию! - прикрикнул муж.

  Ну, это он зря. В званиях мы с ним как раз равны, и на Земле он так никогда не... Ну вот, опять. Соберись, Мария!

  - Почему у тебя нет имплантов?

  - Это было главным условием допуска на Мьенг, - пояснила я так, как поняла сама.

  - Хотя эти импланты, - его глаза остановились на каком-то предмете в дальнем углу каюты, - тоже не спасают. Пожалуйста, помни об осторожности.

  Хотела ответить расхожей фразой, мол, осторожность - моё второе имя. И не смогла. Врать ведь можно кому угодно, но не себе. А сейчас, почему-то, и ему. На эту тему вообще стоит задуматься. Одно дело, когда ты знаешь, что тебе всегда прикроют спину. Другое, когда ты в чужом слабом теле, которое даже не способно защититься от насилия. И это приводит в бешенство!

  - Слышишь, мелкая?

  - Да.

  За неимением других возможностей, похлопала ресницами. И пообещала - и себе самой тоже - что буду помнить. Муж вроде бы поверил.

  - Хорошо, что ты в комбезе. Спрячь в карман.

  Он протянул мне довольно крупное по нынешним меркам - диаметром с сантиметр - биолокационное устройство. Я взяла, хотя... Смысл? Они всё равно будут отслеживать меня с помощью ИИ.

  - И коммуникатор сразу переведи на передачу, - продолжал наставлять меня муж. - И вообще...

  Слушать его было почему-то тягостно. Теперь я уже ни на миг не забывала, что нахожусь в чужом теле. Вот провожал бы он так на операцию настоящую меня? Скорее всего, нет.

  - ...моя бы воля, запретил вам, девкам, даже думать о такой работе!

  Ну вот, я была права. Хотя раньше моя работа не вызывала у него такого негатива, в мужском шовинизме Андерсен замечен тоже не был. И я спросила:

  - Почему?

  - Жили б дольше. Или просто - жили, - сказал он с горечью.

   Развивать тему я благоразумно не стала. Тем более, что взгляд мужа стал совсем мрачным. Ей-ё, если я без потерь выберусь из этой передряги, Бьоргу придётся ответить на один вопрос, а секретной службе... А, ладно, до этого надо ещё дожить.

  Спас меня вызов. Проскурин опять был на закрытом канале.

  - Ну что? - нетерпеливо спросила я у академика.

  - Тут... Маш, такое дело... У Марии истерика, мы вызвали медиков, и...

  Медиков, ей-ё! Истерика лечится просто - одной пощёчиной, и я не верю, что Бьорг об этом не знает.

  - Скажите нашему общему знакомому, чтоб...

  - Он поехал с ней, - перебил Проскурин.

  Ах, ещё и поехал... Гад! Просто не хочет делиться со мной информацией!

  - Что-то по работе Комаровски...? - спросила я с угасающей надеждой.