Читаем РАЙ.центр полностью

Євгенію мучили неконтрольовані кошмари. Певно, веселу рудоволосу служницю їй, а потім і Максові підсунула Віта, дружина олігарха Петра Челядинського. Давно одна одну ненавидять. Як пані Женя десять тисяч баксів бідним дітям на харч, так Віта — півмільйона. Ніби багатша. Ніби щедріша. О-ой! Та якби Сердюки свої капітали на оглядини виставили, Віта Челядинська зірвала би зі своєї шиї штучний, як всіх переконує, діамант, проковтнула, порізала всі кишки і померла б від заздрощів! Треба Шиллєру наказати, щоб придумав таку благодійну забаву, де розмов на мільйон баксів, а витрат тисяч на десять.

Рома Шиллєр рахував гроші і потенційні переваги свого ризикованого вчинку. Сердюк із Коноваленком затято ненавидять один одного. Ближчим часом потепління в їхніх стосунках не проглядається, а значить, Рома може в короткі терміни значно збільшити свій капітал і посприяти розхитуванню кар'єри одного з ворогів. Задумався... Кого валити — Сердюка чи Коноваленка? Мабуть, Коноваленка. Сердюк молодший, ще поживе, поборсається. Сердюка Рома знає як облупленого. Не треба заново вивчати, ліпити образ. Мабуть, Коноваленка. А раз так — добре би підловити його на чомусь сумнівному. Наприклад, на побитті свідка. Чи навпаки — нейтралізувати будь-які одкровення лікаря Гуська. Наприклад, знайти друзів загиблої дівчини, дати на лапу і хай б'ють себе кулаками у груди, що минулої ночі вони з жертвою всю ніч грали у боулінґ. Чи карти...

Макар із Гоциком теж не спали, хоч Макар заплющив очі і старанно хропів на килиму посеред кімнатки, бо на дивані нахабно розлігся Гоцик. Та Макару набридло з гіркотою відзначати факти незворотного руйнування їхнього космосу. Любу знайти б... Він поїде додому з байдужої до людей столиці, де ніхто не помітить його відсутності, як ніхто не помітив відсутності Люби. Ловитиме бичків у морі під Коблевом, брехатиме про любов колишнім однокласницям, бо в Миколаєві дівчата не погоджуються на секс без слів про кохання.

Гоцик навіть не удавав, що спить. Дивився у стелю, курив одну за одною і тютюновим димом, здається, витіснив з кімнатки на Костянтинівській останні залишки 'їхнього з Макаром космосу. Спробував уявити, де зараз може бути Люба, і не уявив нічого, крім біди. Щось трапилося... Трапилося щось надзвичайне, інакше Люба обов'язково маякнула б. Щось трапилося. І не в пустелі. У великому місті, а значить, хтось мав бачити це. Гоцик подумки заклав пальці: «Перше. До міліції... Надзвичайні пригоди минулої ночі. Друге. Шукати метросексуала на "мазераті"».

І тільки Марта з полковником Бакланом після несподіваного, але приємного сексу міцно спали у номері дорогого готелю, куди міліцейський чин іноді приводив своїх шльондр.

Свідок нічної пригоди біля пішохідного мосту Іван Степанович Гусько вночі теж спати звик, а не ляси точити. Та столиця диктувала свої правила, і близько опівночі дядько очухався після невідомого уколу, який незнайомі «земляки» оперативно вкололи йому просто на порозі приймальні народного депутата Сердюка.

Коноваленко ледь не повбивав підлеглих, коли вони доставили йому дядька без ознак свідомості. Конкретні гроші заплатив за чіткий план — викрасти свідка, умовити його на одкровення, потім відвезти подалі від офісу на Подолі, спрямувати «бомжів»... І так далі. І що має?

— Шефе, ви ж самі наказали, аби тихо, а він пручався, — виправдовувалися перед Коноваленком двоє дужих чоловіків.

— Коли отямиться?! — кричав Коноваленко. Дізнався, що ввечері, розлютився вкрай — план ламався. Увечері сенсаційна новина мала розповзтися Інтернетом, а зовсім не теле- і радіоканалами, як радив Рома Шиллєр. Інтернет! Точка входу — невідома. Доступ до інформації відкритий. Хоч з Північного полюса.

Коноваленко подумки перекроював план, коли зателефонував директор цукрового заводу і повідомив — за наказом заступника міністра ПЕК до райлікарні подали електрику, а значить, план хірургічної ампутації одного з корпусів лікарні на користь цукрозаводу ускладнюється.

— Вирубити! — наказав.

— Райенерго підімкнув лікарню за рахунок відключення військової частини. Не наша зона впливу, — пояснював директор.

— Перерубай дроти! Зіпсуй підстанцію! Влаштуй таку напругу, щоб у лікарні усе саме вигоріло! — кричав Коноваленко. — Мені однаково, як ти це зробиш! Півгодини! Чуєш? Якщо за півгодинну лікарні буде електрика... Тебе не буде! Зрозумів?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Земля
Земля

Михаил Елизаров – автор романов "Библиотекарь" (премия "Русский Букер"), "Pasternak" и "Мультики" (шорт-лист премии "Национальный бестселлер"), сборников рассказов "Ногти" (шорт-лист премии Андрея Белого), "Мы вышли покурить на 17 лет" (приз читательского голосования премии "НОС").Новый роман Михаила Елизарова "Земля" – первое масштабное осмысление "русского танатоса"."Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты – «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника – «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП – «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок – «кустом», а землекопа – «кротом». Этот роман – история Крота" (Михаил Елизаров).Содержит нецензурную браньВ формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Михаил Юрьевич Елизаров

Современная русская и зарубежная проза
Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза
Дегустатор
Дегустатор

«Это — книга о вине, а потом уже всё остальное: роман про любовь, детектив и прочее» — говорит о своем новом романе востоковед, путешественник и писатель Дмитрий Косырев, создавший за несколько лет литературную легенду под именем «Мастер Чэнь».«Дегустатор» — первый роман «самого иностранного российского автора», действие которого происходит в наши дни, и это первая книга Мастера Чэня, события которой разворачиваются в Европе и России. В одном только Косырев остается верен себе: доскональное изучение всего, о чем он пишет.В старинном замке Германии отравлен винный дегустатор. Его коллега — винный аналитик Сергей Рокотов — оказывается вовлеченным в расследование этого немыслимого убийства. Что это: старинное проклятье или попытка срывов важных политических переговоров? Найти разгадку для Рокотова, в биографии которого и так немало тайн, — не только дело чести, но и вопрос личного характера…

Мастер Чэнь

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Адам и Эвелин
Адам и Эвелин

В романе, проникнутом вечными символами и аллюзиями, один из виднейших писателей современной Германии рассказывает историю падения Берлинской стены, как историю… грехопадения.Портной Адам, застигнутый женой врасплох со своей заказчицей, вынужденно следует за обманутой супругой на Запад и отважно пересекает еще не поднятый «железный занавес». Однако за границей свободолюбивый Адам не приживается — там ему все кажется ненастоящим, иллюзорным, ярмарочно-шутовским…В проникнутом вечными символами романе один из виднейших писателей современной Германии рассказывает историю падения Берлинской стены как историю… грехопадения.Эта изысканно написанная история читается легко и быстро, несмотря на то что в ней множество тем и мотивов. «Адам и Эвелин» можно назвать безукоризненным романом.«Зюддойче цайтунг»

Инго Шульце

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза