Читаем РАЙ.центр полностью

Володимир Гнатович зачинився у ванній, скинув халат і глянув на себе у дзеркало. Була у Сердюка таємниця, «скелет у шафі», особлива відмітка. Ніхто не знав. Навіть Женя, хоч від неї і прищ на язиці не приховаєш. В юні роки фізіологічне дорослішання Вовки Сердюка пішло не так, як у інших. Однолітки вже вуса брили, а у Вовчика Сердюка над губою чиста шкіра. Натомість на грудях почало рости спочатку ріденьке, а потім все густіше чорне волосся. Вовчик перелякався. Футболки на річці влітку не знімав — соромився. Аж одного разу роздягся догола, став перед дзеркалом — від відчаю вирішив обскубати себе, як курку, та раптом... Придивився і збентежився від захвату. Чорне волосся росло не абияк. На Вовчиному тілі виросло чорне, неймовірно гармонійне і сильне дерево. На грудях — пишна крона з волосся. По центру живота вниз — стовбур з волосся, а нижче пупа, під трусами — справжнє волосяне коріння. Ні в кого не було такого дерева. Вовчик Сердюк тоді упевнився: він — унікальна людина. З роками любов до дерева не минула. Час від часу Сердюк зачинявся у ванній і довго розглядав свою гордість, своє дерево. Може, він Самсон? Може, у тому волоссі його сила? Бо — дивна річ — сивина голову посріблила, м'язи втратили тонус, печінка коле, серце прихоплює, а дерево — таке ж сильне, молоде і чорне. Жодної сивої волосинки. Наче силу Сердюкову береже від дурного ока. Володимир Гнатович сам прикмету вигадав і вірив — поки на дереві не з'являться сиві волосинки, жодна тварюка його не переможе.

От і цього ранку Володимир Гнатович скинув халат, глянув на себе у дзеркало — чорне волосся пишною кроною розляглося по грудях, через центр живота вниз — струнким стовбуром. У труси зазирнув — чорне коріння густе й пружне. Хмикнув... «Сірий кардинал»?.. Ідіоти! «Голий король»! І плюньте на Андерсена. У Сердюка своя версія. Усміхнувся азартно. Тобі гаплик, Ростику Коноваленко, колишній перший комсомолець області. Не хочеш власноруч рити собі могилу — допоможемо.

Так захопився планами, мало про Макса не забув. Дружина повернула в реальність традиційним грюкотом у двері.

— Вово, ти що там, заснув? Макс збирається шукати водолазів...

Макс? Макса за кордон. Шиллєра сюди. Баклана! Розшукати зниклого лікаря, компромат на Коноваленка, та перш за все — підтвердження власної значущості — увімкнути електрику в далекій довбаній лікарні.

З ванної вийшов.

— Збери Максові речі, Женю. Хай відпочине подалі від батьківщини.

— Вово, ти здурів! — розлютилася. — Хіба можна дитину в такому стресі кудись відправляти?! Ти піди до нього! Глянь — він же божеволіє! А все ця руда шльондра! Якби не втопилася, я би її, падлюку, власними руками задушила.

Сердюк пішов у гостьові покої.

— Максиме! Ти де? Мені тільки-но телефонували... Опівдні водолази розпочнуть пошуки, так що...

З лоджії — Макс. Сердюк хотів було сказати «так що все нормально», та глянув на сина — е-е-е, зовсім кепський вигляд — і сказав інше:

— ...так що справа робиться. Ти як?

Макс вже похоронив Любу. Тепер турбувався, щоб... поховати Любу — знайти тіло, замовити труну... Може, відшукати однокурсників з Могилянки чи друзів, запитати в деканаті адресу матері... У Могилянці повинні знати. Максу не до батькових запитань, у нього повно справ.

— Мабуть, буду з водолазами. Точне місце покажу... Так... скоріше.

Сердюк од прикрощів плямами пішов.

— Максе, тобі туди не можна. Ти ж розумієш... Ми робимо це заради твого спасіння!

— Я живий...

Сердюк на сина — як лікар на хворого: та-а-ак, розмови не буде. Обійняв — потім життя повчить, — по плечу погладив.

— Просто не ходи туди, синку. Ти ж все розумієш... Така справа... Рознесуть — всій сім'ї непереливки. Будь на зв'язку. Як тільки...

Макс дивився повз батька в якусь для нього одного важливу точку.

— Як ти не розумієш, тату?.. А раптом вона жива? Я ховаю її щохвилини вже другу добу, а вона... Вона повертається і дивиться на мене. — Підхопився, батька з себе струсив. — Треба шукати...

Сердюк зневажливо губи стис — і в кого Макс вдався?! Він з гордістю вважав — у нього, а тепер оце придивився... Звідки ці нюні, скиглення? Женька теж не з слабкодухих. Та якби він через якихось дурних Сонь...

— Женю! — закричав роздратовано. — Де ти поділася, мать... щоби не сказати більшого. Я поспішаю.

До вітальні. Кейс, телефон, кредитна картка...

— Що сталося? — Женя вже біля дверей чоловіка почула. На кухні, дивна річ, затрималася.

— Макс... Дивись, щоб до пішохідного мосту не попхався.

— Вово, ти дійсно направив туди водолазів? — шепоче у вухо.

Сердюка — у шмаття. Корова! У нього справи у десяти точках Києва, йому поспішати треба, він, можна сказати, всю родину з гівна витягує, а вона...

— Які, в біса, водолази?! Ми що — шукачі скарбів?! — скреготнув зубами. Дверима — грюк!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Земля
Земля

Михаил Елизаров – автор романов "Библиотекарь" (премия "Русский Букер"), "Pasternak" и "Мультики" (шорт-лист премии "Национальный бестселлер"), сборников рассказов "Ногти" (шорт-лист премии Андрея Белого), "Мы вышли покурить на 17 лет" (приз читательского голосования премии "НОС").Новый роман Михаила Елизарова "Земля" – первое масштабное осмысление "русского танатоса"."Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты – «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника – «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП – «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок – «кустом», а землекопа – «кротом». Этот роман – история Крота" (Михаил Елизаров).Содержит нецензурную браньВ формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Михаил Юрьевич Елизаров

Современная русская и зарубежная проза
Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза
Дегустатор
Дегустатор

«Это — книга о вине, а потом уже всё остальное: роман про любовь, детектив и прочее» — говорит о своем новом романе востоковед, путешественник и писатель Дмитрий Косырев, создавший за несколько лет литературную легенду под именем «Мастер Чэнь».«Дегустатор» — первый роман «самого иностранного российского автора», действие которого происходит в наши дни, и это первая книга Мастера Чэня, события которой разворачиваются в Европе и России. В одном только Косырев остается верен себе: доскональное изучение всего, о чем он пишет.В старинном замке Германии отравлен винный дегустатор. Его коллега — винный аналитик Сергей Рокотов — оказывается вовлеченным в расследование этого немыслимого убийства. Что это: старинное проклятье или попытка срывов важных политических переговоров? Найти разгадку для Рокотова, в биографии которого и так немало тайн, — не только дело чести, но и вопрос личного характера…

Мастер Чэнь

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Адам и Эвелин
Адам и Эвелин

В романе, проникнутом вечными символами и аллюзиями, один из виднейших писателей современной Германии рассказывает историю падения Берлинской стены, как историю… грехопадения.Портной Адам, застигнутый женой врасплох со своей заказчицей, вынужденно следует за обманутой супругой на Запад и отважно пересекает еще не поднятый «железный занавес». Однако за границей свободолюбивый Адам не приживается — там ему все кажется ненастоящим, иллюзорным, ярмарочно-шутовским…В проникнутом вечными символами романе один из виднейших писателей современной Германии рассказывает историю падения Берлинской стены как историю… грехопадения.Эта изысканно написанная история читается легко и быстро, несмотря на то что в ней множество тем и мотивов. «Адам и Эвелин» можно назвать безукоризненным романом.«Зюддойче цайтунг»

Инго Шульце

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза