Райдер

— Они ничего не поняли, они назначили время моей операции в ту ночь, когда на тебя… напали. В тот вечер они сказали мне, что через сорок восемь часов соберут вещи и уедут из страны, а я смогу вернуться к своей обычной жизни. Вот почему я хотел подождать, чтобы рассказать тебе… на случай, если они передумают.

— Я не знаю, как относиться ко всему этому, — призналась я. — Это слишком.

Райдер наклонился вперед и прижался своим лбом к моему.

— Мне так жаль, Бранна, — прошептал он. — Твое присутствие в моей жизни разрушило твою.

Прикосновение его кожи к моей было подобно разряду электричества, пронзившему меня.

Я отстранилась от него и посмотрела ему в глаза.

— Никогда больше не говори мне ничего подобного. Ты все еще значишь для меня все, даже несмотря на то, что я злюсь на тебя. Я зла и обижена, но это только потому, что меня убивает мысль о том, что я потеряла тебя.

Лицо Райдера смягчилось.

— Почему ты бросила меня, если не хочешь потерять?

Мои плечи поникли.

— Ты не оставил мне другого выбора. Либо ты рассказал бы мне, что задумал, либо мы бы расстались. Разлука разрушила меня, но и то, как я жила с тобой последние полтора года, тоже разрушило меня. У меня не было выбора.

Райдер слегка улыбнулся.

— Я исправлю то, что сделал.

— Ощущение, что твоя улыбка, это прекрасная ложь, — прошептала я, — и что я могу доверять ей не больше, чем тебе.

— Но... но я только что рассказал тебе, почему я был таким, каким был.

Я кивнула.

— И я понимаю, но сейчас это ничего не меняет. Мне нужно пространство.

— Не оставляй меня одного, Бранна. — Взмолился Райдер. — Умоляю тебя.

— Ты оставил меня одну на несколько месяцев, находясь прямо рядом со мной, и я понимаю почему, но это все равно больно. — Возразила я. — Все, что у нас было, стало черным.

— Нет, — прошипел он. — Ничего не исчезло, потому что я все еще люблю тебя больше жизни, и ты тоже любишь меня. Я это знаю.

— Любить тебя легко, Райдер, но доверять тебе — нет.

— Я знаю и всегда буду сожалеть о том, что причинил тебе столько боли.

Несколько мгновений я молчала, просто собираясь с мыслями.

— Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? — спросил Райдер, таким тихим голосом, что я едва расслышала его. — Сможешь ли ты когда-нибудь достичь точки, когда ты сможешь это сделать?

Смогу ли я?

— Не знаю, — призналась я. — Мне нужно время, чтобы подумать.

— Я дам тебе время и пространство. Я дам тебе все, что тебе нужно, обещаю.

Он хватался за мои слова, как за спасательный круг.

— Это не произойдет в одночасье, Райдер, — твердо сказала я. — Я не могу просто взять и исправить то, что было сломано, по щелчку, поэтому убедись, что даешь мне время, хорошо? Я не могу вернуться к тому, как все было до того, как все это началось, только потому, что теперь знаю правду; я должна сделать это медленно. Мы оба это знаем. Я понимаю, ты мне все рассказал, но мое сердце не может так легко простить и забыть.

Райдер закивал головой.

— Понимаю. Я сделаю все, что ты захочешь.

Я выдохнула.

— Не ходи вокруг и не ищи меня, ладно? Когда я буду готова, я приду к тебе.

— Что… что, если ты никогда не придешь ко мне? — спросил он со страхом в голосе.

— Я не могу ответить на этот вопрос, и прости, если я жестока, но прямо сейчас мне нужно сделать то, что лучше для меня.

Через мгновение Райдер кивнул.

— Хорошо, милая.

Затем он встал, и казалось, что он собирается наклониться и либо обнять, либо поцеловать меня, но он остановил себя и подошел к двери моей спальни.

— Я люблю тебя, Бранна, — произнес он. — Я дерьмовым способом показываю это, но я люблю тебя, Сладкая.

Затем он ушел, и вскоре я разрыдалась. Не знаю, почему я плакала, когда я та, кто попросила его дать мне время и пространство. Замешательство убивало меня.

Мой разум говорил одно, но сердце чувствовало другое.

Я ненавидела то, каким таинственным был Райдер последние полтора года, а теперь я стала загадкой. Это чертова ирония.

Глава 15

Две недели спустя

Прошло четырнадцать дней с тех пор, как Райдер рассказал мне правду, и я все еще была в своей комнате, где заперлась, чтобы по-настоящему подумать. Если это не касалось еды, туалета или принятия душа, я оставалась в своей комнате. Я хотела вернуться на работу, чтобы занять себя, но посетила всего два сеанса из запланированных шести с терапевтом, к которому меня направил Департамент здравоохранения, и мне трудно было по-настоящему открыться ей, не раскрывая секретов, которые не предназначались для ее ушей.

Даже с ее помощью я находилась в эмоциональном тупике, потому что не знала, как направить свое сердце идти по тому же пути, что и разум. Я в подробностях узнала, что произошло с Райдером, и понимала каждый аспект этого, но я все еще обижалась на него за ту боль, которую он причинял мне последние полтора года, хотя он делал это не по своей воле.