Райские новости

Сегодня утром встретился с адвокатом Урсулы мисте­ром Беллуччи. Его контора находится в центральном Гонолулу, так они его называют, — финансовом и дело­вом районе. Как и Вайкики, он кажется слегка нереаль­ным, словно его выстроили вчера и могут за ночь де­монтировать и убрать, чтобы завтра воздвигнуть что-нибудь совершенно другое. Сворачиваете с довольно неряшливого участка бульвара Ала-Моана, через милю после торгового центра, ставите машину в многоэтаж­ном гараже и, выйдя с другой стороны, попадаете в лабиринт пешеходных улиц и площадей, соединяющих элегантные высотные здания, сбивающие с толку своей похожестью: все из одинаковой нержавеющей стали, тонированных стекол и глазурованного кирпича. По­мещения контор щедро обиты деревянными панелями и от стены до стены застланы коврами, охлаждаются безжалостными кондиционерами и затенены жалюзи поверх тонированных стекол, так что, попав внутрь с раскаленного, ярко освещенного тротуара, с трудом ве­ришь, что ты по-прежнему на Гавайях. Возможно, это делается нарочно, чтобы создать искусственный мик­роклимат, способствующий работе, и преодолеть апа­тию тропиков. Действительно, было похоже, что Беллуччи и его подчиненные играют роли, изображая жизнь конторы в некоей коммерческой столице Север­ного полушария. Сам он был в костюме-тройке и при галстуке; его секретарша — в платье с немилосердно длинными рукавами, в чулках и туфлях на высоких каб­луках. В своих слаксах и спортивной рубашке я чувст­вовал себя одетым небрежно и не по-деловому.

Мистер Беллуччи с важным видом встретил меня в дверях кабинета и жестом предложил мне сесть в зеле­ное кожаное кресло, которое, как и остальная мебель, казалось новехоньким и удивительно ненастоящим. «Как ваши дела, мистер Уолш?» — спросил он. Я корот­ко доложил ему о своих проблемах: о несчастном слу­чае с отцом и т.д., и он сочувственно поцокал языком. «Попали вы в переплет, — сказал он. — Так вы, кажется, говорите в Англии? Попали в переплет [69]». Я объяснил ему значение этого выражения в крикете. «Правда, что ли? — спросил он с легким недоверием. — Вы будете подавать в суд на водителя?» Казалось, он разочаровал­ся, когда я ответил отрицательно.

Он попросил секретаршу принести доверенность и курил сигару, пока я читал четыре страницы. Текст был изложен типичной юридической тарабарщиной, призванной предусмотреть все возможные случайно­сти — «покупать, продавать, заключать сделки или подписывать контракты, обременять долгами, от­давать в залог или отчуждать любое имущество, недвижимое, личное или смешанное, материальное или нематериальное...».Но смысл был ясен. Урсуле надлежало подписать документ в присутствии госу­дарственного нотариуса. Я спросил, как это можно сделать, если она прикована к постели, и Беллуччи ска­зал, что нотариус приедет в больницу. «Больничный социальный работник все это для вас устроит». Так и произошло. К моему удивлению вся процедура была завершена к трем часам дня, после непродолжитель­ной церемонии у постели Урсулы. Теперь я наделен полной властью распоряжаться ее делами. Первой мо­ей задачей стала выплата мистеру Беллуччи не такого уж и маленького гонорара — $250.