Райские птички (СИ)

Билл безудержно всхлипывал, не находя что ответить. Он не желал ей зла и не хотел, чтобы это произошло. Он до сих пор не мог поверить в трагедию, что развернулась перед его глазами полчаса назад.

Конечно, он мог бы просто убежать, увидев, что водитель сбившего Софи автомобиля забрал ее в машину и повез в больницу, и никто бы не узнал, что они повздорили. Но он не мог так поступить. Поэтому он сразу же помчался в школу и рассказал обо всем друзьям Софи и теперь расплачивался за это.

- Если она умрет, я убью тебя! Слышишь?! Убью!

- Убей, - сквозь слезы прошептал Билл. – Мне уже все равно.

- Ах, тебе еще и все равно?! – глаза Марка почернели, а мышцы лица напряглись. – Я тебе сейчас покажу «все равно»!

В следующую секунду он замахнулся правой рукой и зарядил Биллу прямо в нос, из которого сразу же брызнула кровь.

- Урод! Скотина! – кричал Марк и уже бил мальчика ногами в живот.

Удары были очень болезненными, но Билл даже не думал давать сдачи или хотя бы защищаться. Он осознавал свою вину, и именно от этого ему было уже все равно на собственную жизнь. Если из-за него погибнет человек, то зачем жить ему?

- Мразь! Тварь! Ублюдок! – тем временем продолжал Марк, прилагая все больше силы и злости.

- Прекратите! Прекратите, пожалуйста! – кричали девчонки, но он не собирался останавливаться.

- Что здесь происходит? – наконец в перепалку вмешались учителя и с помощью охраны оттащили разъяренного подростка от Билла.

- Я убью тебя! Убью, клянусь! – всю дорогу, пока его тащили в медпункт, истерично выкрикивал Марк.

А Билл лишь смотрел ему вслед глазами, полными слез, и был абсолютно не против, чтобы он исполнил свое обещание.

**9 месяцев спустя**

Снег хрустел под ногами, а морозный ветер обжигал лицо. Билл укутался шарфом по самый нос и ускорил темп. Впервые после произошедшего с Софи она позвонила ему и пригласила к себе. Он даже представить не мог, что ему предстоит услышать и по какому поводу ему выпала такая честь.

Однако отказывать несчастной девушке Билл не собирался. Ведь все это время он не переставал думать о случившемся и справедливо укорять себя. Чувство вины настолько крепко поселилось в его сердце, что стало сродни чувству голода или жажды, с той лишь разницей, что его нельзя удовлетворить, и с каждым днем оно становилось все острее, обретая новые формы. Теперь он считал себя виноватым во всем, что происходило с ним и окружающими его людьми.

С одной стороны, он перестал обижаться на отца и искать причины его ужасному отношению к сыну, пенять на жестокую судьбу, повернувшуюся к нему спиной, и смирился с мыслью, что жизнь не злая тетка, а лишь активная форма существования материи, и во всех своих бедах виноват только он сам. Но с другой стороны, навалившаяся ответственность была слишком невыносимой и тяжелой для семнадцатилетнего подростка с и без того расшатанной психикой.

Обвинения в школе еще больше подавляли его, а неожиданное презрение со стороны недавно набивавшихся в друзья одноклассников доводило почти до безумия. Но Билл не винил ребят. Они столько времени пытались ему помочь, а он лишь плевал им в лицо. Так что нынешнее отношение было заслуженным.

И Билл уже привык терпеть все это. Вот только мысль, что молодая девушка, которой жизнь нужна гораздо больше, чем ему, теперь по его вине сидит в инвалидной коляске, постепенно убивала его, словно яд замедленного действия. Он никогда никому не желал зла, но невольно послужил причиной того самого зла и сейчас ненавидел себя за это всем сердцем.

Добравшись до дома Софи, Билл замер у входной двери, не решаясь нажать на звонок. Но все же немного поколебавшись, он пересилил себя, и вскоре мама девочки впустила его внутрь. Как ни странно, на ее лице не было ненависти или презрения. Она вела себя так, словно не он виноват в трагедии, произошедшей с ее дочерью.

- Проходи, Билл. Софи ждет тебя в своей комнате, - женщина указала рукой на дверь в конце коридора, и Билл последовал туда.

Постучавшись, он услышал тихое «Войдите» и, нажав на ручку, отворил дверь. Перед глазами предстала светлая просторная комната с большой кроватью посередине и декоративным камином в углу. На стенах висело множество картин с изображением природы, а окна были заслонены сиреневыми шторами.

Билл сглотнул и перевел взгляд на хозяйку спальни, по его вине прикованную к инвалидному креслу. Она сидела к нему лицом, но определить, что она сейчас чувствовала, было затруднительно.

- Привет, - все еще топчась в дверях, прошептал он и опустил взгляд.

- Заходи.

Билл нерешительно вошел и, закрыв дверь, с разрешения Софи сел в кресло.

- Как ты?

- Нормально, а ты? – отвечать подобным образом вошло в привычку за долгие годы. Но сейчас такой ответ был явно не уместен. Поэтому Билл сию минуту пожалел о сказанном. – Извини, я имел в виду…

- Я нормально, Билл. Как видишь, я не жду своего часа и не пытаюсь его ускорить. Если я не могу ходить, это еще не значит, что ты не можешь спросить у меня «Как дела?». И у меня бывает хорошо.

- Да, прости, - теперь он смутился еще больше и поэтому поспешил перевести тему. – Красивые картины.