Райский сад

Он спал совсем недолго. Ему снилась Африка. Сны были приятные, все, кроме последнего, который заставил его проснуться. Тогда он встал и пошел работать. К тому времени как взошло солнце, он успел написать хороший кусок нового рассказа, и если бы Дэвид поднял глаза, он бы увидел, каким красным было солнце в то утро. В рассказе он ждал восхода луны. Он погладил собаку, стараясь ее успокоить, и ее шерсть встала дыбом. Затаившись, они вслушивались и всматривались в темноту, пока взошедшая луна не разделила мир на свет и тени. Он обнял собаку за шею и ощутил ее дрожь. Все ночные звуки вдруг смолкли. Они не слышали, как двигается слон; Дэвид заметил его только после того, как собака повернула голову и прижалась к его ноге. Тень слона накрыла их, когда он бесшумно проходил мимо, и ветер с горы донес до них его запах. Пахло старостью и чем-то кислым, и когда он прошел, Дэвид заметил, что левый бивень его свисает почти до земли. Они еще подождали, не появятся ли другие слоны, а потом побежали, с легкостью ориентируясь в лунном свете. Собака все время держалась позади; когда Дэвид остановился, она тоже остановилась и ткнулась носом ему под колено. Дэвиду нужно было увидеть слона еще раз, и они настигли его у кромки леса. Слон медленно шествовал в сторону горы навстречу устойчивому ночному ветру. Дэвид подошел так близко, что четко видел его силуэт, освещенный луной, и чувствовал запах старости. Но он по-прежнему не видел его правого бивня. Приближаться к слону вместе с собакой было рискованно, поэтому мальчик, стараясь держаться в потоке ветра, отвел собаку назад, уложил ее под деревом и постарался втолковать, чтобы она не ходила за ним. Он надеялся, что собака поняла его, но стоило ему пройти несколько шагов, как он снова ощутил у себя под коленкой ее влажный нос.

Они шли за слоном до самой опушки. Там он остановился, пошевеливая огромными ушами. Его громадная туша находилась в тени, но голову освещала луна. Дэвид подобрался к нему сзади, зажав пасть собаки ладонью, потом не дыша зашел справа, все время держась в потоке ночного ветра и чувствуя на щеке его холодное прикосновение, потом зашел еще правее и наконец увидел голову слона и его огромные уши, которыми слон непрестанно шевелил. Правый бивень был толщиной с ногу и изгибался почти до земли.

Они двинулись в обратный путь, теперь ветер дул Дэвиду в шею. Ориентируясь по своим следам, они прошли через чащу к редколесью, где местность напоминала огромный парк. Сейчас собака бежала впереди. Наткнувшись на охотничьи копья, которые Дэвид бросил, чтобы проследить за слоном, собака остановилась, поджидая хозяина. Дэвид перекинул связанные кожаным ремнем копья через плечо, а одно, самое любимое, с которым никогда не расставался, понес в руке. Пора возвращаться в шамбу[48]. Луна поднялась совсем высоко, и Дэвид подивился тому, что из шамбы не слышна барабанная дробь. Странно: отец в шамбе, а барабан молчит.

Глава девятнадцатая

Когда они были вдвоем, они всегда ходили в эту крошечную бухту. Они легли на твердый песок, и девушка сказала:

– Она не поедет в Швейцарию.

– В Мадрид ей тоже лучше не ехать. Испания не самое лучшее место, чтобы расстаться.

– У меня такое чувство, будто мы с тобой женаты всю жизнь и всю жизнь у нас только проблемы.

Она отвела волосы у него со лба и поцеловала.

– Не хочешь поплавать? – спросила она.

– Хочу. Давай нырнем с высокой скалы. С самого высокого места.

– Хорошо. А когда я вынырну, постарайся меня перепрыгнуть.

– Хорошо. Только, когда я буду прыгать, замри.

– Посмотрим, как это у тебя получится.

Задрав голову, она смотрела, как он забрался на высокий уступ. Его загорелое тело резко выделялось на фоне голубого неба. Потом он прыгнул, и вода у нее за плечом поднялась фонтаном. Он кувырнулся в воде и выскочил прямо перед нею.

– Совсем рядом с тобой, – сказал он, тряхнув головой.

Поплавав, они вышли на берег, насухо вытерли друг друга и оделись.

– Тебе правда понравилось, что я прыгнул так близко?

– Ужасно.

Он поцеловал ее. После купания она была прохладной, свежей и солоноватой, как морская вода.

Они все еще сидели в баре, когда появилась Кэтрин. Вид у нее был усталый, она держалась вежливо и тихо.

– Я ездила в Ниццу и, когда проезжала Вильфранш, остановилась посмотреть, как в порт заходит крейсер. А потом поняла, что уже поздно.

– Ты опоздала совсем чуть-чуть, – сказала Марита.

– Это было так странно, – сказала Кэтрин. – Все краски вдруг стали слишком яркими. Даже серый цвет стал ярким. Оливковые деревья казались сверкающими.

– На солнце всегда так, – сказал Дэвид.

– Нет, я так не думаю. Мне это не понравилось, но когда я смотрела на корабль, это было красиво. Правда, его название ему совсем не подходило: он был совсем небольшой.

– Ешь, пожалуйста, стейк, – сказал Дэвид. – Ты почти ничего не ешь.

– Прости. Вообще-то я люблю хороший стейк.

– Может, попросить принести что-нибудь другое?

– Нет, я съем салат. Как ты думаешь, мы можем выпить бутылочку «Перье-Жуэ»?

– Конечно.

– Это такое приятное вино. И мы пили его, когда были счастливы.