Райский сад первой любви

Ивэнь непонятно когда успела вообще убрать солнечные очки и съесть всю гигиеническую помаду и с верхней губы. Она долго-долго молчала, и обоим казалось, что молчание подобно поискам кленового листочка, который в детстве спрятал между страниц толстенного словаря «Цыхай»[72], густое молчание, плотное молчание, молчание, которое повисает во время поворота тонкой библейской страницы, обрамленной золотом. Ивэнь произнесла всего одно предложение, не понимая, сойдет ли это за ответ. Она подняла голову и очень пристально посмотрела в глаза Маомао красными глазками белого кролика. Она сказала: «Я беременна».

Дома в Гаосюне Ивэнь всегда смотрела десятичасовой выпуск новостей. Лучше уж смотреть новости, чем ждать, позовет ли кто-то сегодня мужа выпить. Музыка в заставке новостей, вся такая бодрая и энергичная, напоминала саундтрек из мультфильма в той сцене, где герой преображается. Сегодня телефон зазвонил. Ивэнь поймала себя на том, что задрожала сразу же, как раздался звонок. Она слышала, как муж сказал: «Договорились». Она слышала, как Ивэй вошел в гардеробную. Она ощутила стук передвигаемых вешалок, которые тряслись, как поручни японских трамваев на подъезде к остановке…

Ивэй открыл дверь гардеробной и увидел лицо жены. Она стояла вплотную к двери. Ивэй рассмеялся. Ты меня напугала. Ивэнь загородила собой проход, не давая Ивэю двинуться дальше. Что такое? Слезы катились ручьем по ее щекам. Ты меня любишь? Милая моя, малышка моя, что с тобой, разумеется, я тебя люблю, не плачь, расскажи мне, что произошло. Ивэнь плюхнулась на пол с широко расставленными, по-детски, ногами и зарыдала, закрыв лицо руками, словно плакала над телом ребенка. Ивэй присел рядом на корточки. Что с тобой, милая? Ивэй никогда не слышал, чтобы Ивэнь так громко говорила. Не давай мне повод разлюбить тебя, хорошо? Ивэнь сорвала с руки часики с бриллиантами и швырнула об пол, от удара стрелки отвалились, а без стрелок циферблат напоминал лицо без черт. Я всем сердцем люблю тебя, обожаю тебя, боготворю. Если ты хочешь, чтобы я была дурочкой, я буду, если ты хочешь, чтобы я все проглотила, я проглочу, но разве мы не договаривались, что ты будешь оберегать меня и заботиться обо мне? Так зачем ты меня бьешь?! Ивэнь без конца сучила ногами, как ребенок, который не может контролировать свое тело, и плакала до тех пор, пока не начала задыхаться. Цепляясь за книги на полке, она побрела в спальню, чтобы отыскать лекарство от астмы, а потом села рядом с прикроватной тумбочкой, обняв себя за плечи, и заплакала навзрыд. Ивэй протянул руку, чтобы похлопать ее по плечу, а она решила, что он сейчас ее поколотит, и от испуга упала, раскидав молочно-белые руки и ноги. Ивэнь, милая моя, Ивэнь, я не пойду, сегодня не пойду и вообще больше не пойду, хорошо? Я тебя люблю, это все моя вина, я правда тебя люблю, я брошу пить, договорились?

Весь вечер Ивэй пытался прикоснуться к жене, но на ее лице появлялось испуганное выражение, как у овечки, которая удирает от охотников, глаза становились огромными, словно готовы вывалиться из орбит. Ивэнь устала плакать и, прислонившись к высокой ножке кровати, задремала. Ивэй хотел перенести ее на кровать, но стоило прикоснуться к ней, как она во сне нахмурилась, стиснула зубы, а красные веки словно были накрашены тенями. Ивэй впервые реально почувствовал, что провинился. Она казалась такой маленькой в изгибе его локтя. Когда он клал ее на кровать, она распрямилась, словно цветок распустился ему навстречу. Ивэй пошел прибраться в гостиной. На мраморном полу спокойно лежали часики, которые он ей купил, и перевернутый стакан с водой. Он подмел осколки и вернулся в спальню. Было уже не просто поздно, а очень поздно. Ивэй обнаружил, что Ивэнь проснулась, лежит с широко открытыми глазами и плачет, но словно бы сама и не замечает, что плачет, как и всякий раз, когда он в это время возвращался домой. Ивэй пододвинул стул, сел у кровати и спросил Ивэнь, не хочет ли она попить. Она сказала «да». Он помог жене подняться, и она выглядела очень мило, пока пила воду малюсенькими глоточками. Когда Ивэнь отдавала чашку мужу, то ее рука вместе с чашкой задержалась в его ладони. Она тихонько произнесла: «Я беременна. Несколько дней назад ходила в больницу. Врачи просили пока не говорить тебе. Скорее всего, зачали в Японии».

С этого момента Ивэй и Ивэнь стали самой любящей парой в мире. Покупая детскую одежду, Ивэй брал сразу двух цветов: розовый и голубой. Ивэнь смеялась, что он зря тратит деньги и если родится мальчик, то вполне можно нарядить его и в розовый. Ивэй щурился и говорил: «Еще родим, так что не пропадет». Он клал погремушку в корзину и тут же свободной рукой ловил руку, которой Ивэнь со смехом шлепала его, и прижимал к губам для поцелуя.