Райское место

– Значит, решено. Да, забыла сказать: папа и мама в полном восторге, они обещали стать, в числе прочих, моими первыми клиентами. – И Анук состроила виноватую гримаску, вызвавшую смех Лоренцо.

– Ну конечно, я понимаю, что они радуются за тебя, – успокоил он сестру.

– Да, жаль только, что папа никогда слышать не хотел о твоих достижениях…

– О, все мы знаем, что он думает о моей профессии.

– Но это же несправедливо и очень обидно!

– Я ему не сын, и он никогда не относился ко мне особенно тепло. Зато вас, всех троих, он обожает и счастлив, когда вы добиваетесь успеха.

Анук упрямо покачала головой:

– Прости, я не хотела говорить о грустном, упоминать о нем.

– Да меня это ничуть не огорчает.

– А меня огорчает! Ты благородный человек и никогда не позволял себе порицать его, но это не значит, что ты об этом не думаешь, верно?

Лоренцо уклонился от ответа, и Анук закатила глаза.

– Знаешь, что я тебе скажу? Я иногда чувствую себя виноватой: нам с Летицией следовало бы вставать на твою защиту.

– Ну, вы же были совсем девчушками, – великодушно напомнил ей Лоренцо.

– Да, но теперь-то мы выросли. И еще: хочу тебе признаться, что папа предложил мне финансовую помощь, а тебе отказал. К счастью, я в ней не нуждаюсь, иначе чувствовала бы себя виноватой перед тобой.

– Ой, перестань, эти угрызения совести совершенно излишни. Расскажи мне лучше о «Кольвере».

И Лоренцо выслушал подробное описание ресторана, где Анук предстояло жить и работать. Он не сомневался в том, что его сестра вполне заслуживала этой неожиданной удачи и, уж конечно, не упустит ее. Страсть к кулинарии она питала с самого детства; ему помнилось, как она, еще четырехлетней девочкой, взбиралась на табурет в кухне и наблюдала за тем, что делает мама. Очень скоро она научилась самостоятельно печь пирожные, а потом начала готовить и другие блюда. Сперва Мод посмеивалась над этой страстью, но потом стала восхищаться кулинарными талантами дочери. Было ясно, что той следует учиться в Школе гостиничного бизнеса, и с тех пор Анук не переставала совершенствоваться в своем мастерстве.

– А как у тебя с ухажерами, – все еще никого на горизонте? – спросил Лоренцо, чтобы поддеть сестру.

– Ой, ну кто бы спрашивал! Ты же знаешь, что для этого мы с тобой слишком занятые люди.

– Это тебя не извиняет.

– Может быть… В любом случае пока что я не знаю, где найти время для этих глупостей.

– Ничего – вот влюбишься, и время найдется.

– Неправильный ответ! Хочу тебе напомнить, что ты его когда-то не сумел найти для Жюли.

– И вовсе в этом не раскаиваюсь, поверь мне, – ответил Лоренцо куда более сухим тоном, чем хотелось бы.

Нахмурившись, Анук долго смотрела на него, потом наконец улыбнулась:

– Ладно, приму к сведению. Так, значит, увидимся во вторник?

– Очень буду рад.

Он отключился и еще несколько минут посидел, не двигаясь, перед темным экраном.

* * *

– Марк, ты должен сообщить ему! – воскликнула Жюли.

– Но ведь это просто мое впечатление – может, я зря паникую. После того, что случилось в Туари прошлым летом, мы все стали излишне подозрительны и в каждом посетителе видим злодея.

– Как бы то ни было, нужно известить Лоренцо.

– Но ты же его знаешь: он так всполошится, что моментально организует ночные обходы парка и поставит на уши весь персонал.

– Что ж тут плохого?! Лучше уж так, чем рисковать животными, разве нет?

Марк вышел из-за стола, чтобы вскипятить еще воды для чая.

– Ты его пьешь литрами, – констатировал он.

– Я уже отказалась от кофе – так могу я хотя бы пить чай по утрам?

– Как тебе угодно, – неохотно ответил Марк, – но чай – это тоже возбуждающее.

Жюли смотрела, как он включает электрочайник и точными движениями выливает из маленького чайничка старую заварку. Она знала его характер – ровный, сдержанный, – знала, что он не станет паниковать по пустякам, и тем не менее сегодня он счел нужным поделиться с ней неприятным впечатлением от пары посетителей.

– Эти двое типов слишком долго стояли у слоновника и показались мне подозрительными. Но ничего плохого они не делали. Просто… ну, сам не знаю…

– В Туари те, кто вогнал три пули в голову несчастного носорога, чтобы спилить у него рог, тоже сперва долго присматривались. А почему ты заподозрил именно их?

– Они фотографировали, как и все прочие, но снимали-то не самих животных.

– А что же еще?

– Деревья, кусты, ограду – словом, все, что вокруг слонов. Правда, хочу заметить, что некоторые посетители действительно восхищаются мастерством наших пейзажистов.

– Ни за что не поверю! Стоя перед слоном, ты не станешь интересоваться растительностью!

Марк подал Жюли чашку горячего чая и сел напротив.

– Ладно, – вздохнув, сказал он, – я переговорю с Лоренцо. Но предупреждаю: если он организует ночной дозор, ты в нем участвовать не будешь.

– Это потому, что я женщина? – усмехнулась Жюли.

– Это потому, что ты беременна. А остальных женщин поневоле придется к этому привлечь, поскольку они составляют половину персонала. Скорее всего, бригады будут смешанными.

Жюли кивнула, пытаясь представить себе, как на все это отреагирует Лоренцо.