Ракетный корабль «Галилей»

— Ну не такие уж они и развалины, — возразил Каргрейвз.

— Дядя, отпустите меня вниз, — попросил Арт. — Я хочу сделать несколько снимков.

— С фотографиями придется повременить, — ответил доктор. — Сначала надо будет разобраться с управлением этим кораблем. Как только мы сможем его поднять, мы отправимся домой. Это — самое наше первое дело.

— Ну конечно… — согласился Арт. — Значит, никаких фотографий?

— Давай договоримся так. Нам с Россом и Морри, да и тебе тоже, потребуется, вероятно, довольно много времени, чтобы понять, как управляется корабль. Так что, кто его знает, может и найдется двадцать минут, когда ты нам будешь не очень нужен. А пока — отложим это дело на будущее. Давай, Росс. Кстати, как там наш пленный?

— А, этот… — ответил Морри. — Мы связали его и оставили в «джипе».

— Что? А если он сумеет развязаться? Он же может угнать ракету!

— Не развяжется. Я сам его связывал и, уж поверьте, подошел к этому делу очень серьезно. В любом случае он не убежит — куда ему деваться без скафандра и пищи? Парень знает, что его шанс дожить до старости зависит от нас, так что он не станет делать глупостей.

— Это точно, дядя, — подтвердил Арт. — Вы бы послушали, чего он мне наобещал!

— Могу представить, — отозвался Каргрейвз. — Пойдем, Росс.

Морри продолжал заниматься пленным, Арт готов был его сменить. Через несколько минут Каргрейвз и Росс вернулись в салон.

— Ну что, ожил наш покойничек? — спросил доктор.

— Пока нет. Может, бросить его?

— Я сменю тебя. Иногда приходится делать искусственное дыхание целый час и даже дольше. А вы вдвоем возьмите запасной скафандр, отправляйтесь к «джипу» и приведите сюда сержанта — как там его зовут? Мы с Россом так и не смогли разобраться в управлении, — признался он. — Тот парень был пилотом, и мы должны вытянуть из него все, что он знает.

Только доктор принялся за работу, как лежащий на полу мужчина застонал. Морри, подошедший было к люку, вернулся назад.

— Давай, отправляйся, — велел ему Каргрейвз. — Мы с Россом управимся сами.

Нацист шевельнулся и застонал. Каргрейвз перевернул его. Веки задрожали, открылись ярко-голубые глаза. Он уставился на Каргрейвза.

— Как поживаете, сэр? — спросил он, словно актер, изображающий истинного англичанина. — Можно мне сесть?

Доктор отодвинулся в сторону и позволил ему подняться, но помогать не стал. Мужчина осмотрелся. Росс стоял молча, направив на него дуло винтовки.

— Уберите оружие, — попросил пленник.

Росс посмотрел на доктора, но винтовку не опустил. Мужчина повернулся к Каргрейвзу.

— С кем я имею честь говорить? — спросил он. — Вы капитан Каргрейвз с корабля «Галилей»?

— Точно. А вы кто такой?

— Гельмут фон Хартвик, подполковник особого подразделения.

Акцент у него был — что у твоего диктора Би-Би-Си.

— Ну что ж, Гельмут, надеюсь, вы нам кое-что объясните. Что здесь происходит?

Подполковник рассмеялся.

— Ну, старина, тут нечего особенно объяснять, не так ли? Похоже, вы сумели от нас улизнуть, и теперь преимущество на вашей стороне. Я это прекрасно понимаю.

— Еще бы! Но это не то, о чем я вас спрашиваю, мне этого недостаточно.

Каргрейвз задумался. Он не мог понять этого нациста: тот вовсе не выглядел человеком, только что очнувшимся от обморока. Может быть, он притворялся, а если так, то как долго?

Ладно, не в этом дело, решил доктор. В конце концов, он у нас в плену.

— Зачем вы приказали разбомбить наш корабль?

— Я? Слушайте, старина, почему вы решили, что это я приказал?

— Потому что я узнаю ваш идиотский акцент, который мы уже слышали по радио. Тогда вы назвались капитаном Джеймсом Брауном. Сомневаюсь, что среди ваших бандитов есть хотя бы еще один «англичанин».

Фон Хартвик приподнял брови.

— Бандит — это грубое слово, приятель. Вряд ли оно свидетельствует о приличных манерах. В одном вы не ошиблись: из всех моих коллег только я имел сомнительное удовольствие посещать хорошую английскую школу. И попрошу вас не называть мое произношение «идиотским». И даже если я и назвался капитаном Брауном, то это еще не доказывает, что именно я распорядился бомбить ваш корабль. Поступил приказ вышестоящего командира, вызванный военной необходимостью. Персонально я за это не отвечаю.

— Вы солгали дважды. Не думаю, что вы посещали английскую школу: похоже, вы подхватили акцент, слушая английские пластинки и радио. И ваш вышестоящий командир не отдавал приказа бомбить нас, ведь он даже не знал, что мы здесь находимся. Это решение было принято вами — сразу же, как только вы обнаружили нас и засекли, где мы находимся.

Нацист развел руками, разыгрывая обиду.

— Вы, американцы, слишком поспешны в выводах. Неужели вы думаете, что можно было за десять минут заправить ракету, снарядить ее бомбами и собрать экипаж? Моей задачей было лишь выяснить, где вы.

— Так вы знали о нас?

— Естественно. Если бы этот дурак оператор не упустил вас с экрана радара, когда вы переходили на посадочную траекторию, мы бы встретили вас гораздо раньше. Неужели вы думаете, что мы построили военную базу, не позаботившись о защите? Все продумано, мы готовы ко всему. Именно поэтому мы и победим.