Ракеты (СИ)

-- Слабое белое свечение. Но это было настоящим чудом. Увидев его, ты знаешь -- так бывает, этот белый свет есть. В твоей внутренней темноте, или в той, что бывает когда закрываешь глаза. Он немного был похож на комету, и очень слабый, туманный. Нельзя увидеть слишком много в одно мгновение. Это будет длиться и выясняться долго, после того, когда он родится, немыслимо сжать в одно впечатление всю эта ленту, все солнечные и серые дни, светы всех синих неб этих дней, и, знаешь, такие восьмерки в небе, которые рисует солнце в один и тот же час дня в течение года, и все это разом в одной слепящей сиреневой точке, в эпицентре, в котором сконцентрировано все.

Она чуть опустила глаза на свое тело. -- мы это не узнаем и когда он родится. Мне кажется, мы ничего не узнаем и лет через двадцать, когда он вырастет. Но, поскольку мы так или иначе будем разматывать эту ленту, обнаружится, что мы что-то сможем ответить на этот...

-- Как или иначе?

-- Нам придется. Это проблема, это заставляет меня сомневаться сейчас, но потом-то нам так или иначе это придется. И, вольно или невольно... но, я надеюсь, все-таки вольно... в этом наша задача, ну или долг.., и вот, так или иначе мы увидим весь этот светящийся ряд, и обнаружится, что мы что-то знаем об этом белом свете, о том, сейчас можно смутно увидеть только чудом, догадкой, телесным неразумным ожиданием, неразумным, и при этом более разумным и осмысленным, чем наше осознанное мировоззрение, которое на каждом шагу скрипит и заедает. Никаких прозрений и вспышек не будет, мы не охватим все разом, не ощутим саму жизнь в каком-то ее общем явлении вроде этого свечения. Но окажется, что мы что-то можем ответить на вопросы об этом, чего не знаем сейчас.

-- Или окажется, что вопросы некорректны.

-- Да, или некорректны. Или бессмысленны. И он чувствовал согласие с ней в том, что бессмысленность таких вопросов -- это неплохо, это нормально и хорошо. "Это уже было. Это выяснилось, пока мы шли через лес", -- подумал он, но не мог сформулировать.

-- Но я все равно не верю до конца, что ты мне можешь завидовать. Желание, влечение -- это разве зависть?

Она надолго задумалась.

-- Я думаю, да. Сильная, и так называемая белая. И это действительно часть этого белого света. Может быть, условие, без которого я бы его не увидела. -- Она помолчала и проговорила, серьезно, как признание, как будто она не цитировала, а говорила от себя, объясняла что-то: -- и не рисую я, и не пою, // и не вожу смычком черноголосым, // я только в жизнь впиваюсь и люблю // завидовать могучим, хитрым осам! Все это немыслимо увидеть сразу, это был бы слишком слепящая вспышка. Но, понимаешь, в чем проблема, понимаешь ли ты в чем проблема? Для этого нужно не только время, нужны силы и некое... некое терпение. И я не уверена, что оно у меня есть.

Лето, пыль пригорода. Белое белье на веревках, ослепленный солнцем пух. Хозяйка вылила ведро на горячий асфальт, и вода начала свое движение к краю площадки, к травам, что будут темнеть ввечеру, которые и есть вечер. И весь вопрос был только в том теперь, достанет ли у воды жизненной силы, достигнет ли она этих трав. Олеся же говорила: нам нужно, нужно завидовать друг другу, может быть, у других это не так, а мы только это и умеем. Но откуда зависть? Я знаю, как ты боялся быть ненужным, брошенным. Как они медленно ступают, // как мало в фонарях огня. Страх, неопределенность, и, наконец, тотальный страх себя, страх атомной войны, того факта, что мир в принципе может быть уничтожен. Я это понимаю, но у меня не так, у меня было совсем по-другому. Тут есть проблема. Посмотри на меня внимательно, очень внимательно; потрогай; ощути, узнай, что я собой представляю, из какого прошлого я состою. Я видела этот белый свет только в высшей точке возбуждения. А нужно быть причастным ему постоянно. Я не вижу себя матерью достаточно ясно. Я хочу родить ребенка, чтоб он начал существовать отдельно от меня, видел и понимал мир, чтобы все это началось и шло. Я хочу этого. Но я не знаю, хочу ли я жертвовать, делиться, заботиться, бояться. Тут какой-то провал, черная дыра, которая не готова ничего отдавать вовне. Во мне чего-то недостает. Точнее, я не уверена, что во мне есть то, что потребуется. Я все сильнее склоняюсь к этому решению. Но оно не приходит само собой. Я не уверена в нем, оно не приходит само собой, как все остальное.