RAL (СИ)

Хенджин проводит двумя пальцами по сомкнутым половым губам, собирая на них выступившую влагу, бережно вводит их внутрь. Черен стонет высоко, сжимает ноги и толкается по направлению к руке Хенджина, стремясь насадиться поглубже, заполнить себя им. Длинные пальцы изгибаются полукругом, Хенджин проталкивает их максимально глубоко, упирается в переднюю стенку влагалища, одновременно массирует большим пальцем клитор, надавливает все сильнее. Черен кончает внезапно и неожиданно даже для самой себя, она сжимает бедра так сильно, что Хенджину больно в руке, он не обращает на это хоть сколько-нибудь внимания, полностью захваченный наблюдением за ее оргазмом.

Она дышит тяжело и загнано минуту-другую, наконец, расслабляет бедра, выпуская из плена уже занемевшую конечность любовника, встает с кровати и уходит в ванную, откуда возвращается очень быстро.

— Держи, — она кидает парню на грудь фольгированный квадратик. Это последний оставшийся после Минхо гандон, но в такие детали посвящать Хвана она считает излишним, да и не к месту, правильный настрой — дело тонкое.

Черен снимает спущенный под грудь лифчик, штаны и белье, полностью обнаженная ложится к Хенджину, который все это время не сводит с нее плотоядного взгляда. Перед ним ей почему-то не стыдно быть голой, а похоть в его глазах дает однозначный ответ: ему тело Черен нравится настолько, что яйца звенят и скоро лопнут от перенапряжения. Он тоже разделся, его возбужденный орган, с блестящей от естественной смазки головкой, почти прижимается к плоскому животу. Нарочитое спокойствие улетучивается, стоит желанной женщине оказаться рядом: Хенджин быстро поворачивается на бок, чуть нависая над Черен, оценивает ее настроение, видит в глазах смятение и желание. Второго явно больше, а первое можно не учитывать. Он давно уже понял, что несмотря на свой довольно жесткий характер, эта девушка может дать слабину в тех местах, на которые меньше всего можно было бы подумать.

— Ты нравишься мне, — он целует едва ощутимо в подбородок, постепенно захватывает в плен ее губы, завладевая в то же время и разумом.

Черен не видит вокруг ничего, везде и повсюду Хван Хенджин. Он мнет свободной рукой ее грудь, сжимая соски, тяжело дышит и упирается ей в бедро эрегированным членом. Черен не выдерживает первая, не разрывая поцелуй тянет его за шею на себя, заставляя парня опереться на предплечья. Он поудобнее устраивается у нее между ног, периферийным зрением отмечает легкую дрожь в пальцах рук, что впились ему в спину.

— Точно хочешь этого? — вдруг спрашивает он, разорвав их поцелуй.

— Я лежу голая под тобой, — фыркает Пак, — очевидно, что хочу.

Хенджин просовывает между их телами руку, разводит пальцами ее половые губы, вводит на пробу один, потом второй, легко скользит по увлажненной вульве. Мокро, горячо — все как он любит. Он встает на колени, возится рукой в складках простыни, выуживает оттуда затерявшийся квадратик, аккуратно отрывает кусок фольги по краю. Черен любуется, когда Хенджин раскатывает по своему ровному длинному члену латекс презерватива, расставляет ноги пошире, охваченная томительным предвкушением.

Хенджин вновь наклоняется к ней, лижет шею, целует губы пока, придерживая одной рукой член, входит в истекающее соками лоно. Он действует медленно, не спеша, и Черен протяжно стонет, чувствуя долгожданную наполненность. Она скрещивает лодыжки на его пояснице, вновь притягивает за шею к себе, действует в одном порыве – слиться, раствориться в нем. Разделяя жар на двоих, Хенджин двигается в ней размеренно, целует грязно, облизывая своим языком ее язык, мешает слюну, стукается зубами о ее зубы. Он слишком давно возбужден, находится на грани, но не хочет, чтобы момент их единения кончился быстро. Негромкие стоны, которые он выбивает из ее тела своим ритмом, звучат для него как самая любимая музыка, он хотел бы слушать это вечно. Хенджин хочет смотреть, хочет, чтобы звуки ее наслаждения не приглушались ничем. Он ускоряется, набирает более высокий темп. Как в тумане, фиксирует взгляд на вязкой ниточке слюны, протянувшейся от ее рта к его подбородку. Ниточка обрывается, стоит поднять голову выше, все туже стягивается узел в его паху, грозясь взорваться фейерверком только от вида напротив. Черен запрокинула голову, закрыла глаза, она уже не отдает отчета тем больше похожим на рыдание стонам, которые издает, не обращает внимания на пошлые хлюпающие звуки от сталкивающихся бедер, хотя раньше такое всегда сбивало ей настрой. Ей мучительно хочется кончить, внизу все немеет и тянет, готовое взорваться, она подается тазом навстречу Хенджину, раздирает кожу на его плечах ногтями, жмет пятками ему на ягодицы в немой просьбе ускориться.

Хенджин вбивает похоть глубоко в ее тело, погружается в податливую плоть до упора и глухо рычит, чувствуя, как она трепещет под ним.

— Хорошая, — хвалит он, утыкается ей носом между шеей и плечом, там, где запах выражен больше всего, слизывает выступившие капельки пота, смакует солоноватый вкус во рту, и чуть замедляется, сокращая амплитуду до минимума.