RAL (СИ)

Что-то колет ей под ребра, тоска или нелепое сожаление по едва возникшим чистым намерениям. Черен вспоминает, как еще в школе встречалась с мальчиками только потому, что они могли что-то дать: защиту от агрессивных одноклассников, дорогие подарки, репетиторство по ненавистной математике. Конечно, бывала и любовь, детская, когда кажется, что вместе и навсегда, но сама собой она не возникала, была лишь вторичным признаком. Утром деньги, вечером стулья и никак не наоборот.

Хенджин, иногда глупый, иногда опасный, всегда красивый и добродушный мог бы стать первым человеком, которого она полюбила просто так. Теперь, разумеется, все немного иначе. В свете открывшейся информации шанс на то, что родители Хенджина, а следственно, и он сам, как минимум очень обеспеченные, а, может даже, и богатые люди, близится к ста процентам. Он то, что она изначально искала, вырвавшись из своего города в Сеул. Как жаль, что она не нашла его сразу, а потеряла время и нервы с Минхо. Как хорошо, что сейчас они с Хенджином вместе. Черен немного обидно, что ее симпатию пятнает алчность, однако фантазия тут же начинает изворачиваться, обеляя мотивы. Она ведь пришла к отношениям с Хенджином раньше, чем узнала, что он обеспеченный, верно? Значит все честно, значит — по любви.

Черен успокаивается, берет в руки смартфон и скроллит ленты новостей. Думать о сложном ей надоело и не хочется. Раз у этой сказки почти случился счастливый финал, она пустит все на самотек.

Хван выходит из душа голый, узкое полотенце на его бедрах лишь едва прикрывает самые деликатные части тела. Он виновато улыбается, жмет плечами и спешит объясниться:

— Я в спальне всегда переодеваюсь, да и чего ты там не видела?

Черен презрительно фыркает, усердно притворяется, что ей абсолютно не интересно. Ей абсолютно все равно на усеянную капельками воды смуглую кожу; ей наплевать на мокрые растрепанные волосы, которые Хван зачесывает ладонью назад, от лба, чтобы не лезли в глаза и не мешали выбирать в комоде из аккуратно скрученных в мудреные гульки трусов нужные; ей ни капельки не интересно, слетит ли на пол это держащееся на одном добром слове полотенце, обнажая то, что под ним… Черен хлопает себя по лбу и откладывает мобильник с погасшим экраном в сторону, отбрасывая к черту все. Иногда можно же позволить себе съесть лишний десерт?

Хенджин выбрал носки, трусы, домашние шорты и футболку. Он дефилирует по пути от комода до кровати как приглашенный айдол на парижской неделе моды и раскладывает свой нехитрый скарб на кровати, прежде чем переодеваться.

Черен мягко ступает по жесткому ворсу коврового покрытия, неслышно подходит к занятому натягиванием носка на левую ногу парню, тот резко вскрикивает от неожиданности и хватается за сердце.

— Ты такая драма-лама, — вздыхает Черен и валится перед ним на колени.

Хенджин растерянно смотрит на то, как она, по-хозяйски раздвинув ему ноги, устраивается между ними, откидывает полы мешающего ее плану полотенца, резко наклоняется и берет в рот.

Член Хенджина еще абсолютно мягкий, но ее не смущает, лишь мотивирует усерднее двигать языком. Спирали вокруг ствола выбивают из уст Хвана первый рваный выдох, острый кончик языка, которым Черен дразнит головку, заставляет первый раз застонать. Хенджин упирается руками в кровать чуть позади себя, часто дышит и старается думать о брауни Феликса и котах Минхо, чтобы не кончить за две минуты или, не дай бог, раньше.

Черен чувствует, что окончательно затвердевший член у нее во рту уже не помещается, но амплитуду сохраняет, только помогает себе рукой, обхватывая ладонью в кольцо у основания. Солоноватый привкус предэякулята никогда ее не возбуждал, а сейчас почему-то да. Черен игнорирует, как мокнет собственное белье, пока пальцами второй руки аккуратно массирует мошонку под приятный слуху аккомпанемент из стонов Хенджина.

— Эй, подожди, сбавь обороты, — останавливает вдруг он, — я так кончу сейчас. Твоя инициатива слишком возбуждает.

— В этом же и цель? Конечная цель. — смеется Пак, на мгновение отстранившись. Она вытирает рот тыльной стороной ладони, смотрит на него снизу вверх широко открыв глаза, знает, как это обычно заводит мужчин.

Хенджин странно выглядит: его взгляд потемнел и будто покрыт пеленой, а сам он недобро щурится, будто по щелчку пальцев изменил личность. По коже Черен бегут мелкие мурашки: эта сторона Хвана ей еще неизвестна, а все запретное манит. Двоякость партнера, таинственная личина-на этот крючок она попадается не в первый раз, это ее ахиллесова пята.

Он наклоняется к ней, тихо шепчет в самое ухо:

— Тогда бери все, что дам.

Черен, честно говоря, не совсем догоняет, о чем, в общем-то, речь, но внезапно властным голосом Хенджин приказывает, помогая сообразить:

— Открой рот пошире.

Он запускает пальцы ей в волосы, массирует, слегка сжимает и тянет, заставляет откинуть голову назад.

— Ну же, я жду.

Черен машет ручкой последней здравой мысли в голове и полностью отпускает контроль.