RAL (СИ)

Черен еще час или два, если не все три занимается уборкой: выносит рассортированный мусор, пылесосит, моет пол, чистит плиту и раковину на кухне, чистит диван, вылизывает санузел. Такой безупречно стерильной ее квартира не была никогда, по крайней мере на памяти Черен столь мощного клининга не приключалось.

Полуденное солнце давно опустилось на город, время бежит с такой скоростью, что кажется, будто прошло минут пять от силы, в действительности — целый час.

Хенджин вышел из комнаты всего один раз в туалет, а затем мышкой скользнул обратно, плотно закрыв за собой дверь.

Черен окидывает взглядом слепящую белизной ванну и такой же унитаз, делает глубокий вдох, умывается холодной водой и принимает решение, глупое, но по велению сердца. Она идет в спальню, ее рука замирает на ручке, но то лишь секундная заминка. Черен заходит, внутри все залито солнечным светом, в его лучах Хенджин похож на полубога. Она могла бы сравнить его с древнегреческим Аполлоном, только тот одет в хитон, а Хенджин в заляпанные красками шорты и алкоголичку, из-под которой при особо усердных взмахах кистью выглядывают соски, отражая металлом пирсинга свет.

Он не обращает внимания на ее появление в комнате, продолжает увлеченно орудовать инструментом. На стене дикое разноцветное месиво, пока не ясно, что именно он хотел изобразить, но она и не пытается понять. Ей сложно оторвать взгляд от Хвана, он манит ее, и тем, что влечет - отталкивает. Желания равно слабость. Терять, в общем-то, уже почти нечего, в очередной раз.

Черен мягко ступает по полу, застеленному прозрачной пленкой, аккуратно обходит несколько ванночек с брошенными в них валиками, безуспешно старается не наступать на свежие капли краски.

Легкое шуршание заставляет Хенджина обернуться, он взволнованно облизывает губы, замирает, наблюдая, как она надвигается на него, подобно цунами, сокрушающе и неизбежно.

Черен близко настолько, что чувствует легкий запах пота, исходящий от Хвана, и отголоски парфюма, которым он пользовался с утра. Есть что-то животное в ее резкой реакции на его запах: ноздри раздуваются, стремясь набрать в легкие как можно больше воздуха, пропитанного его духом, в низу живота заметно тяжелеет, а сердце ускоряет свой ход.

— Решила поговорить все же? — с сарказмом спрашивает парень, зная заранее, что прямого ответа на свой вопрос не получит.

Черен проводит указательным пальцем от его плеча до линии груди, запускает руку под майку и медленно кружит вокруг соска, царапая остро заточенным ноготком. Хенджин вздрагивает всем телом, когда она зажимает между двумя пальцами штангу и сдавливает мгновенно напрягшуюся горошину. Кисть выпадает у него из рук, оставляя потеки краски на полу, на их одежде, тихо брякается об пол, но никто этого не замечает.

— Что ты делаешь? — хрипло спрашивает Хван.

— Я… Просто… Давно хотела, короче.

Черен не может сформулировать мысли, и уж точно не способна выкатить свой мотивационный лист прямо сейчас. Не тогда, когда Хенджин так близок и доступен и они в кой-то веке оба трезвы и в полной мере понимают, что происходит, а это значит, что потом пути к отступлению не будет. Каждый должен принять ответственность за свой выбор и нести последствия.

Хенджин притягивает ее к себе, укладывает одну руку ей на талию, второй приподнимает подбородок, устанавливая зрительный контакт. Шторы раздвинуты, они стоят напротив окна и солнечный свет почти нестерпимо бьет Черен в лицо. Ей немного больно, глаза начинают слезиться, но она не может оторваться от созерцания подсвеченного со спины силуэта Хенджина. Он кажется ей серафимом, способным спрятать под своим крылом от целого мира. Темные омуты его глаз, в которых плещется хмель похоти — свидетельство того, что он небезгрешен.

Будто в замедленной съемке Черен наблюдает за тем, как Хенджин наклоняется к ее лицу. Неизбежный поцелуй, скорее соприкосновение губами, пропитан нежностью и спокойствием. Возбуждение, что заставило ее сделать первый шаг вдруг уходит на задний план, освобождая дорогу сладкой неге. Хенджин целует неторопливо, почти целомудренно, ласково сминает своими полными губами ее губы, ничуть не давя, гладит ее волосы, вплетает в них пальцы и массирует кожу головы. Ее томный вздох дает ему зеленый свет, Хенджин увеличивает напор. Черен позволяет его языку хозяйничать в своем рту, пробовать ее на вкус, отвечает ему тем же, посасывая его нижнюю губу. Большие ладони скользят по хрупкой талии, заставляя кожу под ними гореть как от пожара. Своими прикосновениями Хенджин распаляет притихшее ненадолго пламя страсти и Черен вновь ощущает приятную тягу в низу живота. Она скользит под его свободную майку, гладит твердые грудные мышцы, ведет руками вверх, обнимая за шею. Мелкие мурашки бегут по коже Хенджина, а Черен одновременно бросает и в жар, и в холодный пот. Она льнет к нему ближе, хотя казалось, что и без того почти срослись, впечатывается в его тело и этого все равно недостаточно. Слишком много одежды между ними.