Рамаяна

И той что в супруги ему набивалась бесстыдно,
Учтивый царевич ответил, смеясь безобидно:

«Женою мне стала царевна Видехи, но, кроме
Себя, госпожа, не потерпишь ты женщины в доме!

Тебе дивнобедрая, надобен муж превосходный.
Утешься! В лесу обитает мой брат благородный.

Живи с ним, блистая, как солнце над Меру-горою,
При этом себя не считая супругов второю».

Тогда похотливая ракшаси младшего брата
Вовсю принялась улещать, вожделеньем объята:

«Взгляни на мою красоту! Мы достойны друг друга.
Я в этих дремучих лесах осчастливлю супруга».

Но был в разговоре находчив рожденный Сумитрой
И молвил, смеясь над уловками ракшаси хитрой:

«Разумное слово, тобой изреченное, слышу,
Да сам я от старшего брата всецело завишу!

А ты, госпожа, что прекрасна лицом и осанкой, —
Неужто согласна слуге быть женою-служанкой?

Расстанется Рама, поверь, со своей вислобрюхой,
Нескладной, уродливой, злобной, сварливой старухой.

В сравненье с тобой, дивнобедрой, прекрасной, румяной,
Не будет мужчине земная супруга желанной».

Сама Шурпапакха, поскольку была без понятья,
Смекнуть не могла, что над ней потешаются братья.

Свирепая ракшаси в хижине, листьями крытой,
Увидела Раму вдвоем с обольстительной Ситой.

«Ты мной пренебрег, чтоб остаться с твоей вислобрюхой,
Нескладной, уродливой, злобной, сварливой старухой?

Но я, Шурпанакха, соперницу съем, и утехи
Любовные станешь со мною делить без помехи!» —

Вскричала она и на Ситу набросилась яро.
Глаза пламенели у ней, как светильников пара.

Очами испуганной лани глядела царевна
В ужасные очи ее, полыхавшие гневно.

Казалось, прекрасную смертными узами Яма
Опутал, по быстро схватил ненавистницу Рама.

Он брату сказал: «Ни жива ни мертва от испуга
Царевна Митхилы, моя дорогая супруга.

Чем шутки шутить с кровожадным страшилищем, надо
Его покарать, о Сумитры достойное чадо!»

Тут Лакшмана в гневе из ножен свой меч извлекает.
Чудовищной деве он уши и нос отсекает.

И, кровью своей захлебнувшись, в далекие чащи
Пустилась бежать Шурпанакха тигрицей рычащей.

С руками воздетыми, хищную пасть разевая,
Она громыхала, как туча гремит грозовая.

Оскорбленная Шурпапакха, разыскав своего великосильного брата Кхару, сидящего в кругу свирепых ракшасов, с рыданьями бросилась ему в ноги. «О сестра! Кто испортил твою красоту?» — спросил Кхара. «Двое могучих лотосооких юношей, одетых в луб и черные антилопьи шкуры. Они назвались сыновьями царя Дашаратхи: Рамой и Лакшманой. На них и впрямь царственные знаки, притом смахивают они на небожителей. С ними прекрасная тонкостанная дева в уборе из золота и драгоценных каменьев».