Рамаяна по-русски

– Как скажете! Без промедления, господин контра-генерал! Тут ведь дело какое: правильно вы говорите! Неча разговоры разговаривать. Дело делать надоть! Слегу, стало быть, ставить! А разговоры мы с вами, ваше сковородие, на опосля отложим! До лучших, как говорится, времён. При иных, как говорится, обстоятельствах.

– Так и ставь! Что же ты её не ставишь?!

– Уже ставлю, как не поставить? – рука старика не опускалась.

Передний ряд ракшасов стоял как вкопанный. Контра-генерал Душман слишком поздно сообразил, что надо громко крикнуть идущим позади, чтобы они тоже остановились. Задние ряды напирали. Очень много ракшасов скопилось на небольшом пятачке топи. И болотный мох не выдержал – лопнул. Вдруг, одним мгновением, почти всё воинство Душмана оказалось по грудь в болотной жиже.

Дед обратил внимание, как все три стрелка дисциплинированно успели вытащить из заготовленных колчанов стрелы. Но выпустить их в цель лучники не успели: топь сомкнула над ними открывшуюся рану чёрной воды.

Ниоткуда в руках старца появились лук и стрела. Но, глядя на место, где только что была целая рать воинов, полупроводник Иван Сусанин обнаружил, что стрелять ему не в кого. В течение нескольких секунд болото проглотило почти две тысячи ракшасов, тоскливо и сыто булькнув напоследок. Не было ни предсмертных криков, ни проклятий, ни угроз. Всё случилось устрашающе быстро.

Лишь далеко-далеко возникли и долетели до старца одинокие голоса перепуганных насмерть шестерых слабаков, отставших от строя:

– У, блин! Ну его на фиг! Бежим отсюдова!

– Всё-таки, ушли некоторые, – молодым голосом сказал старик, сорвал с лица усы и бороду – и оказался Лёхой. – Придётся искать вас, голубчики. Только бы вы Светулю раньше не нашли!

Когда совсем рассвело, к краю леса, окаймляющего болото, приблизились шестеро задыхающихся от бега солдат без оружия. На их измождённых лицах появились подобия улыбок: спасительная твердая земля была рядом. Не добежав до леса полусотни шагов, передний воин вдруг упал лицом вперёд, в болотный мох. Бегущий вторым склонился над ним – и получил стрелу в затылок. Ещё четыре выстрела – и с воинами Душмана было покончено.

Из леса вышла Света. Она приблизилась к трупам, держа стрелу на тетиве. Но её предосторожность была чрезмерной: ракшасы так и не подали признаков жизни. Вернув свои маленькие стрелы в колчан, жена Романа, молча скрылась в лесу.

Вечером быстро промелькнувшего дня она встретила Алексея у пещеры и на его слова о том, что нескольким ракшасам удалось спастись, ответила:

– Они не добежали до края болота несколько шагов.

– Что с ними случилось? – удивился Лёха.

– Шри Дурга убила их. Поужинай – и отправляйся в горы на помощь Роману.

На Грани Всюду и Нигде
ад атакует ржою стали.
По пояс в ледяной воде
железу мы преградой встали.

Мрак выползает изнутри.

Парализует сердце ужас.
Пот ледяной со лба сотри,
Гайятри-мантру повтори
и пояс отстегни – не нужен!

В мерцаньи лунного луча

почувствуй рассечённой кожей
проникновение меча,
что не вернётся больше в ножны.

Рассветных сумерек игра.

За пол-мгновения до Бога
в ничто солдаты серебра
уходят лунною дорогой.

Пыль крови – в брызгах, в синеве…

Пусть серебро слабее стали —
но Ветер утренней траве
споёт, как крепко мы стояли!

Нам суждено волнами быть?

Мы не уйдем? Нам не вернуться?
А для того, чтоб просто ЖИТЬ,
необходимо лишь проснуться…

25. Но спускаемся мы с покорённых вершин…

– Минувшей зимой в горах выпало много снега, – сказал Гата на своём птичьем языке. – Он ещё не слежался. Это хорошо. Видишь козырёк на противоположной вершине?

– Да, – ответил Роман.

– Твоя стрела долетит до неё?

– Надо попробовать.

– Времени будет немного. Они движутся быстро. Чтобы тебе было легче сориентироваться, в момент, когда надо будет стрелять, я подлечу вплотную к тому месту, куда должна попасть стрела. После того, как выстрелишь, кричи как можно громче: снег может сойти и от крика. После того, как снег пойдёт вниз, ты должен, не мешкая ни минуты, быстро перебраться на следующую вершину по правой стороне перевала. Хвост колонны не должен успеть выйти из ущелья. Иначе тебе придётся биться с тысячами воинов.

Коршун взмыл в фиолетовое небо и стал описывать круг высоко над вершинами, склонившимися над горным провалом.

Роман внимательно следил за летящей птицей, держа оперение стрелы на тетиве.