Ранее известная как Америка

Я в одно мгновение пришел в себя. Снял визор и сел, напрягая слух. Девушка по вызову и ее клиент все еще совокуплялись – нужно отдать ему должное, он не отставал от девушки, которая могла сношаться двадцать четыре часа кряду, прежде чем ей потребуется перезарядка, – и в течение нескольких секунд я не слышал ничего, кроме ритмичного стука изголовья их кровати, ударявшегося об стенку, и синкопированных стонов из ее пресетов.

Затем за дверью послышался шум, словно в нее скреблась какая-то крыса, пытавшаяся попасть внутрь. Дверная ручка задребезжала, как будто ее схватили и повернули. Кто-то пытался взломать замок.

– Рамми, – прошептал я. Но она спала мертвым сном, испуская мягкую пульсацию голубого света.

Я бы не успел протянуть руку и разбудить ее. Комнату уже разрезал клин света, очертивший на потолке силуэт незнакомца. Затем дверь мягко захлопнулась, и свет отступил обратно в коридор. На секунду я уловил легкое дыхание другого человека.

У меня было всего несколько секунд на раздумья. Тьма рассеяла тень незнакомца, идущего ко мне. Первым, за что я успел схватиться, была лампа.

– Не надо, Траки! Не делай этого! – голос был женский и странно знакомый, и, когда я попытался ее ударить, она поставила жесткий блок, отбросив лампу на ковер и разбив ее. После этого она вцепилась в меня, схватив за запястья. Хватка оказалась на удивление сильной.

И это тоже было мне знакомо.

Это была та сама рекламщица с улицы, добрая самаритянка, которая проводила меня обратно до «Старлайта». Идиот. Я привел ее прямо к своему порогу.

Я попытался оттолкнуть девушку, но у нее было преимущество. Она надавила чуть сильнее, прижимая запястья к моей голове.

– Послушай меня, Траки. – Она уже отключила рекламу, но, когда мои глаза привыкли к темноте, я заметил, что та еще выделяет остаточный свет. – Мне бы не хотелось делать тебе больно, понимаешь?

– Мы оба этого не хотим. – Заверение от девушки с таким количеством оружия от спонсоров, что она напоминала ходячий арсенал, выглядело неудачно. Подумать только, я впервые оказался наедине с девушкой в гостиничном номере, и то только потому, что она хотела меня убить. – Откуда ты знаешь мое имя? Кто тебя послал?

Она покачала головой.

– Нет времени объяснять. Ты в опасности.

У нее действительно хватило на это наглости.

– Вижу, – ответил я. Приклад одного из ее «Браунингов» впился мне в бедро. Еще одна винтовка уперлась концом ствола мне между ребер.

– Ты не понимаешь. Меня послали помочь тебе. Если ты не…

Она так и не закончила. Внезапно дверь сорвало с петель взрывом опилок и деревянных щепок. Рекламщица потянулась за пистолетом. Но прежде чем она успела достать ствол, раздался треск выстрела. Пуля проделала в ее груди дыру, а мое лицо было залито двумя чашками крови и облеплено ошметками мягких тканей. Ее последние несколько вздохов прозвучали так, словно кто-то задыхается от недостатка кислорода внутри ледяной глыбы. Когда я стащил ее с себя, тело соскользнуло в пространство между кроватями, зацепилось за покрывало, и это вывело Рамми из спящего режима.

Я вскочил на ноги в тот самый момент, когда в комнату вошли те двое мужчин, которые за мной следили.

– Похоже, мы пришли как раз вовремя. – Теперь, когда дверь была открыта, из холла в комнату проник клин желто-зеленого флуоресцентного света, осветивший жесткие углы их челюстей и одинаковую пустоту лиц. Казалось, что из их тел удалили все мягкие частички, забрав и всю их человечность. – Я вижу, у вас тут незваный гость.

– Вообще-то, трое, – уточнил я. Я все еще не мог прийти в себя от того, что сказала рекламщица. «Меня послали помочь тебе». Была ли она тем самым агентом под прикрытием, которого послал за мной президент Бернхем? Жаль, что я не уделил больше внимания тем брендам, которые ее спонсировали.

Пока один из мужчин держал меня под прицелом, его друг сделал несколько шагов вперед. Выход был заблокирован, и я сомневался, что, если кто-то и услышит мои крики, ему не будет наплевать (если меня вообще кто-то услышит). «Старлайт» казался таким местом, где было пролито достаточно много крови.

– Малыш, у тебя есть кое-что, что стоит кучу бабла, – сказал он.

– Вы меня с кем-то путаете, – ответил я, хотя это было не так, и мы оба это прекрасно знали.

– Я так не думаю, Траки Уоллес. – Он даже произнес мое имя так, словно это было оскорбление. Нас разделяло всего несколько футов, и он распахнул куртку, обнажив длинный, зловещего вида клинок в форме серпа. Разделочный нож.

– Мне придется выпотрошить тебя, compadre, – сказал он. – Ты ведь не против, правда?

Я попытался увернуться, но он был слишком быстрым. Он толкнул меня плечом в грудь и прижал спиной к стене. Его предплечье едва не продавило мне кадык.

Я внезапно затосковал по девушке с рекламными баннерами. По крайней мере, от нее приятно пахло.

– Эй, Сташ, – пропищал его напарник. – Там какая-то оловянная крысоловка у тебя…

Но он не закончил. Ужасный механический визг и шипение выходящего дыма заставили его стиснуть зубы.