Раненые

– Нам нельзя…прошу тебя…грех это… – она мотает головой, и волосы накрывают, кажется, всю её. Касаюсь их рукой…все. Полная отключка мозгов. Сжимаю их в кулак и дергаю её на себя. Впиваюсь в её губы, ожидаю что она дернется и сжимаю волосы еще крепче, чтобы не дать вырваться. Провожу языком по её губе, умоляя впустить меня, по собственному желанию. И она отвечает, черт побери. Стонет мне прямо в губы и пускает, встречая меня теплым и податливым языком. Я толкаюсь ещё глубже ей в рот, желая забрать всё её дыхание, чтобы только мной дышала. А она тянется руками к моей шее и прижимает меня ещё ближе к себе, я ощущаю её грудь тесно прижатой к моей и её соски царапают рубашку. Боже, она без нижнего белья! Срываюсь окончательно. Подхватываю её и сажу на столик, сметая все что там лежало. Вклиниваюсь между её ног. Как ненормальный перебираю рыжие пряди, тону в них. Она стонет, как же сладко она стонет. Отрываюсь от её губ и целую всё её лицо, куда попаду: щеки, глаза, подбородок…

– Останови меня, сейчас… – шепчу ей, не в силах сделать это сам.

Спускаюсь ниже, припадаю губами к вене на шее, где ошалело бьётся пульс.

– Останови…

Рыжая запрокидывает голову назад и дает мне пространство, подставляя шею под мои губы. Целую оставляя влажную дорожку до самой ключицы.

– Прошу тебя… – она выгибается, теснее прижимаясь к моим брюкам, где давно уже пожар, еще немного и я кончу в штаны, только от одного её вида, вот такой, горячей, отзывчивой и только моей.

Пытается расстегнуть пуговицы на рубашке, но её руки так сильно дрожат, что ничего не получается. Она обхватывает дрожащими руками мое лицо и заставляет посмотреть в глаза.

– Скучала, безумно…ни дня без тебя, почему ты не пришел раньше? – слегка касается моих губ губами, её дыхание щекочет моё лицо.

– Я подыхал, да и сейчас подыхаю… – сильнее сжимаю её рёбра, пальцами ощущая каждую косточку.

– Коснись меня…

Стон вырывается из моей груди. Дрожь пробирает все тело, меня трясёт, лихорадит, как больного. А я и есть больной, ОНА как вирус у меня по венам, три года…не вытравить.

– Ты не понимаешь, о чем просишь, родная…завтра ты меня возненавидишь, – терпеть Ром.

– Не будет никакого завтра, я уеду, забуду! – она отрывисто целует меня в губы снова и снова. – И ты забудешь! Не покажусь тебе на глаза…выйду замуж…детей рожу… – снова и снова, поцелуи становиться настойчивее. – Коснись…я сделаю все что ты захочешь! Сгореть хочу, сейчас, с тобой! – она меня без ножа режет. Испарина покрыла лоб. Господи, что ж я ни одной молитвы не знаю!

– Хочешь я на колени встану?

Со стоном набрасываюсь на её губы. Лишь бы она замолчала, не могу больше.

Рукой веду по внутренней стороне бедра, какая же у нее горячая кожа, касаюсь края трусиков и кончаю, собственный стон не в силах сдержать, в глазах темнеет.

– Лиза…

Отодвигаю ткань в сторону и проникаю в неё пальцами. Она мокрая настолько, что влага её течет по моим пальцам. Какая же она узкая…начинаю движения пальцами и вскоре неприличные звуки, и всхлипы заполнили все пространство вокруг нас, ускоряю темп. Она кончает, так громко крича моё имя, что мне приходится зажать её рот рукой. Слезы катятся по её лицу.

– Родной…

– Замолчи! Ты обещала! – не даю ей даже дыхание перевести. – Чтобы я больше никогда тебя не видел. Никогда. Я для тебя умер. Забудь и я забуду, – не смотрю на неё, боюсь сдохнуть прямо тут, у её ног.

– Это, стриптизерше на косметику. – Достаю пару пятитысячных купюр из кармана и бросаю на стол. Разворачиваюсь и выхожу прочь, плотно прикрыв за собой дверь.

Глава 9

Полгода спустя

Лиза

На табло лифта горит цифра сорок два. Сделав пару глубоких вдохов, я выхожу в просторное и очень красивое фойе. То, что ты находишься в частной клинике практически нечего не выдает, очень много пространства и воздуха. Постельные тона в интерьере, картины на стенах, мило.

Две красотки на стойке ресепшн идеально бы подошли для фотосессии глянцевого журнала, их “натуральная” красота полностью являлась маркетинговым ходом, и демонстрирует услуги клиники “лицом”.

– Добрый день, – приветствуют меня совершенно без эмоционально, оно и понятно, я для них совершенно не понятный экземпляр, губы свои, грудь тоже, по их меркам серая мышь, и самое интересное рядом с таким талантом, как Андрей. Запись к нему была расписана на три месяца в перед.

– Добрый. Андрей Викторович у себя?

– У него пациент на осмотре. Чай? Кофе? Пока ждете… – нет уж, спасибо, они без зазрения совести плюнут мне в чай.

– Нет. Спасибо.

Иду до кабинета Андрея, по длинному коридору, стараюсь не смотреть в окна, высота по-прежнему парализует. А ведь на самом деле посмотреть было на что.

В Лондон я влюбилась с первого взгляда. Это город, который невозможно изучить по путеводителям: он ровно такой, как на миллионах картинок, и в то же время шокирующе другой, живой, пестрый.