Раненые

И я замираю, как радар настраиваясь на дыхание незнакомца. Ничего не пытаюсь сказать больше, дышу вместе с ним. Кто бы не был на том конце, но его дыхание успокаивает и дарит тепло, не хочу отключаться. Ложусь и свернувшись калачиком, продолжая прижимать телефон к уху, закрываю глаза. Мой ночной собеседник тоже не спешит отключаться, он то затаивает дыхание прислушиваясь ко мне, то возобновляет его. После пережитого я настолько вымоталась, что уснула, так и не отключая звонок.

Утро началось с приятного аромата цветов, открыв глаза я увидела огромный букет на журнальном столике рядом с диваном. В кресле неподалеку сидел полностью одевшийся Андрей, он смотрел на меня виноватыми глазами и все события вчерашнего вечера всплыли в голове. Я тронула губы рукой и простонала, боль никуда не делась.

– Доброе утро, любимая!

Молчу.

– Да ладно, Лиз. Ну ты же простила меня вчера, я извинился. Ну пьяный дурак был. Больше такого не повториться. Ну что ты хочешь? Я все сделаю, чтобы загладить вину, а? – он подходит и присаживается на край дивана. Гладит меня по волосам, наклоняется и целует меня в лоб.

Сейчас мне кажется, что он действительно раскаивается, как будто вчера и сегодня, это два разных человека. Целует меня в шею и тянется рукой к груди, мягко сжимая её. Такой ласковый и нежный.

– Хочу тебя… – шепчет, скользя рукой ниже, пробираясь под резинку трусов.

– Нет, не надо, – останавливаю его руку. – Я не готова.

– Хорошо, прости. Я так боюсь тебя потерять. Давай все забудем?

– Хорошо.

Наверное, каждый имеет право на ошибку и нужно иметь в себе силы прощать. Он вроде искренне раскаивается.

– Я купил твои любимые булочки, поваляйся сегодня, цветы вот купил, нравятся?

– Очень, спасибо.

– Я на работу, буду поздно, не жди. Сложная операция сегодня. Но я позвоню еще, ок?

– Ок.

Глава 10

После инцидента с Андреем прошло две недели, он по-прежнему сдувает с меня пылинки и после долгого самобичевания решаю, что реально он просто перебрал. Две недели я динамлю его с сексом и вообще любым интимом, ну не могу через себя переступить, а он терпит, дарит цветы, старается с работы раньше прийти, в общем из кожи вон лезет, решаю пойти на мировую и прикупаю шикарное нижнее бельё. Стою в очереди в кассу, очередь? Да откуда в таком элитном салоне нижнего белья, может быть, очередь не пойму. Взгляд блуждает по полкам, тут явно хорошенько поработали маркетологи, проработав кассовую зону так, чтобы клиент не удержался от импульсивной покупки. Мой взгляд натыкается на девочку лет пяти, которая как инородное тело сидит в кресле и выглядит, мягко говоря, здесь странно. Товар кричит о порочности и сексе, и ангел среди всего этого, которому явно не уютно и не хорошо. Причём не хорошо в прямом смысле слова, девчонка буквально на глазах побледнела и начала сползать с мягких подушек, выпуская из рук плюшевого медведя, прямо на кафельный пол.

Девочка не могла сделать ни вдох, ни выдох, она даже не хрипела, просто безвольно лежала на полу, лицо её приобрело синюшный цвет буквально за секунды.

– Эй! Ты чего? – бросив пакеты прямо под ноги, кинулась к девчонке. Это рефлекс, в памяти всплыли лекции о оказании первой помощи и дай бог, чтобы я все верно запомнила!

Хватаю девчонку за голову и пытаюсь проверить её зрачки. Сужены, черт. Ощупываю её горло, на первое впечатление у неё асфиксия. Толпа зевак столпилась над нами, не давая пространства.

– Отойдите! Не мешайте! – буквально ору я. Действую на автомате, даже страха нет. Хватаю девчонку сзади и резко надавливаю снизу вверх под живот. Раз, два и на три из её горла вылетает сосачка, долбаная конфета, которая могла стоить ей жизни! Ложу её на спину и пытаюсь успокоить, когда она начинает кашлять и звать маму, на чистом русском.

– Тише, успокойся! Всё хорошо… – поднимаю глаза и среди всей этой толпы пытаюсь найти женщину, которая могла бы быть её матерью.

Девчонка приходит более-менее в себя и услышав русскую речь, жмется ко мне как к родной. В груди что-то защемило.

– Кать! Господи, что случилось? – девушка упала на колени рядом с нами и вырвала у меня ребенка из рук. Однозначно, это и есть мать!

– Да она конфетой подавилась, не дергай ты её…пугаешь только! – непонятно откуда возьмись агрессия полезла наружу, тоже мне мать! Меня даже не смутил переход сразу на “ты”. Оставить ребенка одного…в каких-то “трусах”, конец света важное дело!

– Да пошла ты… – огрызается она.

Ничего себе “Спасибо”. У мамаши явно шок, реакция на спасение её чада не адекватная, ну и хрен с ней.

Отряхиваюсь и встаю, аплодисменты оглушают. Теряюсь. Черт побери, это реально моё первое спасение ребенка. Да что там ребенка, человека! И я не тупица или слабачка, пасующая перед экстремальной ситуацией. Ощущение, наверное, такие же, как у Тома Хэнкса в “Изгое”, что он там кричал? “Я.…сделал огонь!”, дак вот “Я – спасла человека!”.

– Стой, подожди! – говорит женщина, поднимая на меня уже заплаканное лицо. Ага, отошла, все же…

– Ты?

Замираю. Всматриваясь в лицо незнакомки.

И ни черта она ни незнакомка!