Раннейген (СИ)

— Оставьте нас, — приказал он, и толпа нехотя, но покинула дом. — Когда-то я был молод, — вдруг начал он. — Мой отец решил, что пора мне стать мужчиной. Мне тогда было одиннадцать. И вот он взял меня с собой на борт, — Иаков не понимал, чего он пытается добиться, но уже приготовился к смерти. Вильфред продолжал говорить, внимательно смотря на парня. — Шторм тогда был страшный, драккар несколько раз чуть не перевернулся. Я глядел в сторону берега. Было совсем недалеко, футов сто, или чуть больше. Наконец, шторм разыгрался не шуточный, а тогда была одна из самых суровых зим. Если пробудешь в воде дольше десяти минут, то превратишься в глыбу льда. Рядом с нами я заметил еще один драккар, совсем пустой, перевернутый. И вот, нас перевернула волна, все оказались под водой. Многие пошли на дно из-за тяжелых доспехов, некоторые предпочли прожить чуть дольше. Я же, испугался, и в ужасе стал пробираться к тому перевернутому драккару. Мой отец предпочел бы умереть, честно, как мужчина, но я был мал. Знаешь, что я сделал дальше?

— Вы доплыли до берега, — дрожащим голосом ответил юноша. Старейшина улыбнулся, впрочем, ничего дружелюбного в этой улыбке не было.

— Правильно. А знаешь почему?

Иаков помедлил на секунду. Говори правду, и только ее, вспомнил он слова Вигге.

— Вы хотели жить, — ответил он с придыханием.

Вильфред казался довольным. Он медленно захлопал.

— Именно, сынок. Для воина Скеллиге нет большей чести, умереть в сражении или в шторме, но глядя в глаза этих умирающих ты увидишь страх. Никто не хочет умирать, даже с честью, — он встал и положил свою тяжелую ладонь Иакову на плечо. — Что было на самом деле?

Иаков замешкался и, кажется, даже покраснел со стыда. Его раскусили с самого начала.

— Когда Хагельдана убила сирена, я пытался взять корабль в свои руки, но у меня не вышло, тогда я прыгнул за борт.

Вильфред похлопал его по плечу, загадочно улыбаясь, а затем вернулся на свое место.

***

Иаков выдохнул. Все лучше, чем смерть. Быть может, ему удастся пробыть тут, какое-то время, а затем найти способ вернуться домой. Хлопок ладони по плечу, заставил его очнуться от собственных размышлений.

— Ну, что, поздравляю, — протянул Бьорн. Они стояли у хаты старейшины.

— Куда мне идти? — в небе завыл холодный ветер.

— Ты будешь жить со мной, — ответил Бьорн. — Со мной и с моей семьей. Не переживай, для тебя найдется лишняя койка. Сегодня еще можешь отдохнуть, а уж завтра, ступай к Балдеру. Уж, он-то найдет тебе работу. Ну, что, идем? — мужчина похлопал Иакова по плечу, и вместе они направились в его дом.

Хижина была не слишком велика, но вполне подходила для жизни. Они зашли, и тут же очутились на кухне, где за столом сидели женщина и юная девушка. Обе были довольно красивы. Иаков отметил, сколь статна была женщина. Высокая, ее темно-каштановые волосы, волнами спускались на меховой воротник и ниже. Одета она была в синее плотное платье с красным узором на рукавах.

Девушка была молодой копией матери, разве только глаза ее были столь же коричневыми, сколь и у ее отца. Каштановые волосы были заплетены в длинную косу, что была перекинута через плече, как только девица заметила юношу. Темно-зеленое платье имело такие же узоры на рукавах, что и у матери.

— Хильда, — юная девушка, подняла на них свои карие глаза, — устрой Иакову комнату, — девушка кивнула, и с явным волнением, подошла к юноше.

— Хорошо. Пойдем — обратилась она к Иакову. Они зашли за старую скрипящую дверь, и очутились в маленькой комнатушке, где лежали два запылившихся соломенных матраса. Через небольшое оконце проникал тусклый свет. В эту комнату явно не заходили очень давно. Иаков заметил густую паутину в правом верхнем углу. Он немного расстроился, но не подал виду.

— Тебе верно кажется, что тут ужасно грязно, — заметила Хильда, будто прочитав его мысли. Ему стало немного стыдно. Это лучшее из всего, на что он мог рассчитывать. Он уже хотел было возразить, но не успел. — Тут жили мои братья: Езельдан и Исилвар, но, — она умолкла на мгновение, — их недавно тоже забрало море. Не переживай, мы все уберём.

— Спасибо, — он нервно кивнул.

— Наверное, ты очень проголодался, — продолжила она. — Я сейчас, что-нибудь приготовлю, и ты поешь.

Он повторно поблагодарил, и девушка оставила его в одиночестве. Он обреченно вздохнул и сел на матрас с левой стороны. Солома неприятно закололась, впрочем, ему не привыкать.

Через какое-то время, его позвали к столу.

— Ну-с, что ж, с Хильдой ты уже познакомился. Это Астрид — моя жена, — Астрид приветственно кивнула, подавая ему миску с горячей едой.

Обедал он вместе со всей семьей, в невероятной тишине. Временами он вглядывался в лицо своего доброжелателя, заметив в нем некие новые черты, доселе непонятные ему. Его присутствие несколько стесняло остальных, юноша заметил это, глядя на поочередно дрогнувшие губы остальных. Каждый хотел, что-то сказать, что-то спросить, но не решался.