Ранняя смерть

– Значит, он находится на другой улице, выходящей на круговой перекресток. Он называется «Первый и последний». Я там еще ни разу не бывала, но видела как-то во время прогулки. Я сейчас же подойду.

– Не беспокойтесь, я как-нибудь сам его найду. Если нет, спрошу у прохожих.

Она не отвечала.

– Мэри, вы слушаете?

– Тсс! – раздалось в трубке.

По крайней мере, так ему послышалось. Следующий звук, который там раздался, нельзя было ни с чем перепутать: это был выстрел. Затем громкое дребезжание: ее мобильник упал на пол.

Тишина.

– Мэри, у вас все в порядке? – крикнул он в трубку.

В ответ – ничего, только легкий шорох.

Затем гудки «занято».

Кто-то отключил связь. Оставалось только надеяться, что это сделала сама Мэри. На следующую попытку дозвониться ответил голос автоответчика.

25

Нельзя же вечно плакать, подумала Кэтлин. Даже если временами тебе кажется, что ты не можешь чувствовать ничего, кроме горя, которое затмило все остальное. Но когда-то слезы кончаются. Что бы это ни было, организм сам решает, когда пора прекратить.

Так случилось и с ней. Затем появилось дикое ощущение, что все вокруг совершенно нереально. А потом в душе поднялась жгучая злость. Ее тоже включил словно бы сам организм. Некий режим борьбы за выживание, на который он настраивался сам, без ее участия. Все, хватит реветь! Кэтлин почувствовала в себе силы встретить во всеоружии все, что бы ни случилось.

Она вышла из гостевой комнаты Софи Несбит и спустилась по лестнице в переднюю. Из-за одной двери доносилась негромкая музыка. Она постучалась и услышала голос адвоката:

– Да, пожалуйста!

В просторной комнате был разлит мягкий свет включенного торшера. Торшер стоял возле классического письменного стола красного дерева со столешницей, покрытой темно-зеленой кожей, на которой лежал маленький черный ноутбук. Софи Несбит сидела на вращающемся табурете без спинки и подлокотников. В камине потрескивали дрова. Перед ним стоял большой диван, обитый синим бархатом. Ступая по мягкому шелковому ковру, Кэтлин подошла к дивану и села.

Как всегда, в обществе Софи Несбит она почувствовала себя несколько неуютно. Рядом с адвокатом, которая выглядела так, словно только что пришла с фотосессии, Кэтлин казалась растрепой: нечесаные волосы, одежда с чужого плеча (на ней все еще были вещи из гардероба Вэл), вся в бинтах! Опухшие красные глаза, распухший красный нос.

– Вам лучше? – спросила Софи.

Кэтлин мужественно кивнула.

– Я только что говорила по телефону с полицией, – продолжала Софи. – Вэл убита выстрелом в упор. Ее дорожная сумка исчезла, поэтому предполагают, что это было ограбление.

– Ограбление с применением огнестрельного оружия. Разве мы в Лондоне?

Софи помолчала, дав Кэтлин время успокоиться.

– Однако доктор Бальфур не намерен писать заявление о нападении с нанесением телесных повреждений.

Кэтлин прикрыла глаза. Тогда, на вокзале, она набросилась на доктора с кулаками, орала на него и пинала ногами, так что даже сбила его с ног. Пришедшие ему на помощь полицейские с трудом ее оттащили.

– Отчего вы решили, что он имеет какое-то отношение к смерти вашей подруги?

Оттого, что он всегда оказывался тут как тут, подумала Кэтлин. Она обнаружила тело Томаса – и доктор Бальфур констатирует смерть. Она очнулась в больнице, а Бальфур меряет ей давление. Сгорает ее дом и дом Берни, и снова Бальфур поблизости. Она бежит из клиники – Бальфур подбирает ее на дороге и предоставляет возможность сбежать. Стреляют в Вэл – и рядом Бальфур на коленях перед окровавленным телом.

– У меня нервы не выдержали, – сказала она адвокату. – Вэл была моей лучшей подругой. Мы дружили с начальной школы. С ней я провела больше времени, чем… – Она запнулась, но затем докончила фразу: – Чем со своей матерью.

Софи посмотрела на нее с грустной улыбкой:

– Нам придется еще кое-что обсудить. Вы не против?

Кэтлин кивнула.

– Доктор Бальфур велел передать вам привет и принести свои искренние соболезнования. Он спрашивает, не может ли он что-нибудь для вас сделать?

– Что за человек этот Бальфур? Святой он, что ли? – с отчаянием в голосе воскликнула Кэтлин. – Я прилюдно обозвала его убийцей, чуть ли не избила, а он предлагает мне свою помощь?

– Он прекрасный врач, судя по тому, что я слышала о нем от Дженны Керр, хозяйки паба в Калландере. Кроме того, я разговаривала и с инспектором Ризом. Он очень недоволен, что вы убежали из-под ареста. Но сейчас он уже не настаивает на том, что вы имеете отношение к поджогу. Этим вы тоже обязаны доктору Бальфуру. И превосходной работе здешних криминалистов. Подробнее?

– Не сейчас.

– Итак, ордер на ваш арест отменен. Однако следствие ведется, как говорится, с учетом всех возможных вариантов.

– Надеюсь, и с учетом такого, при котором я не считаюсь причастной.

– Я кое-что разузнала о последнем деле вашего бывшего мужа, – кивнула Софи. – На какого клиента он работал, еще не установлено. Очевидно, его нанимали через подставное лицо. Но полиция выяснила…

Тут она остановилась, не докончив начатой фразы, так как в дверь постучали. В щель просунулась голова мужчины.