Ранние кинотексты (2000—2006)

…и маленьким вдохновением. Над «Холодной горой» работала почти та же съемочная группа, вместе с которой в 1996-м было выиграно девять «Оскаров». Целью Энтони Мингеллы явно было повторное вхождение в золотую реку, но если по эпическому сюжету и техническим характеристикам новая лента сопоставима с «Английским пациентом», то по части озарения искусства она значительно ему проигрывает. Вместо сложной драматургии, полной незабываемых эмоциональных моментов и скрытых загадок – поверхностная и предсказуемая история, где герои большую часть экранного времени находятся вдали друг от друга, так и не успевая заставить нас поверить в их любовь. Даже через семь лет после выхода «Английского пациента» перед глазами стоят песчаная буря, кадр с ампулами морфина и другие эпизоды – от «Холодной горы» к 2010 году, может быть, останется сцена с падающим на дорогу яйцом. Финал картины, когда камера поднимается вверх по веткам дерева, кажется безликим собратом концовки «Английского пациента», в которой солнечный свет проносится сквозь листву и падает на лицо Жюльетт Бинош. В гораздо менее известной, дебютной ленте Мингеллы «Верно, пылко, безумно» на начальных титрах камера движется от застывшего на фотографии главного героя с виолончелью в руках, через комнаты в пустующей квартире, к сидящей за фортепиано его вдове – и этот кадр сильнее, чем что-либо, сделанное режиссёром в «Холодной горе».

Так необходимая в данном случае метафизика подменяется белым голубем, бьющимся о стекло, каплями дождя на окне, кровью на белой простыни – кружевными приемами, достойными разве что дамских романов. При всем качестве кинематографического ремесла фильму сильно не хватает воздуха, свежести, полета мысли. Инъекцию энергетики задыхающейся на полпути «Горе» делает Рене Зеллвегер. Ее блистательное, раскованное исполнение деревенской простушки, которая учит уму-разуму избалованную белоручку, заслуживает высочайшей похвалы и сразу переключает на себя зрительское внимание, которое не способна удержать недоработанная романтическая линия главных героев.

ОЦЕНКА. 6. Оскароносный прицел Мингеллы сбился: номинации получили почти все, кроме самого автора – сценарной и режиссёрской фантазии картине и не хватает.

***

В 18 лет я открыл для себя писателя Владимира Набокова, чьи романы и эстетические взгляды оказали на меня огромнейшее влияние. Набоковскими идеями просто пестрит моя курсовая Зайцевой о советском режиссёре Марке Донском и его фильмах 1930-1940-х годов.Творчество Марка Донского Часть первая

У человека два «локатора»: сердце и мозг. Искусство, не оставляющее следа в этих локаторах, не является подлинным искусством.

Подлинное искусство не может быть однодневным. Даже если фильм несет на себе печать времени и рассказывает об определенных событиях из истории той или иной страны, выдвигает какие-то идеи, он останется в искусстве только в том случае, если будет соблюдать вечные, не имеющие временных и государственных границ законы того языка, на котором пытается говорить. Иначе картина рискует спустя много лет остаться в лучшем случае всего лишь пожелтевшим документом, «схватывающим свою эпоху», а заложенные в ней идеи (которые имеют печальную склонность устаревать, проходить болезненную для них процедуру переоценки) когда-нибудь могут быть признаны спорными или даже опасными. И только искры порой необъяснимого волшебства, воспринимаемого не умом, который задумывается о поднятых проблемах, и не сердцем, которое переживает за судьбы главных героев, а каким-то третьим органом, от которого исходит этот легкий озноб по всему телу, когда на экране творится магия кино, только эти искры и способны сделать произведение вечным. Всему остальному свойственно со временем покрываться толстым слоем пыли.

Задачи советского искусства? Служить людям и высоко нести правду наших идей.