Ранний Самойлов. Дневниковые записи и стихи: 1934 – начало 1950-х

Извечно покорны слепому труду,
Небесные звезды несутся в кругу.

Беззвучно вращаясь на тонких осях,

Плывут по Вселенной, как рыбий косяк.

В раздумье стоит на земле человек,

И звезды на щеки ложатся, как снег.

И в тесном его человечьем мозгу

Такие же звезды мятутся в кругу.

В нас мир отражен, как в воде и стекле,

То щеки уколет, подобно игле,

То шоркнет по коже, как мерзлый рукав,

То скользкою рыбкой трепещет в руках.

Но разум людской – не вода и стекло,

В нем наше дыханье и наше тепло.

К нам в ноги летит, как птенец из гнезда,

Продрогшая маленькая звезда.

Берем ее в руки. Над нею стоим,

И греем, и греем дыханьем своим.

1946

«Ночь дымится метелью, как прорубь…»

Ночь дымится метелью, как прорубь.
Город как обледенелый короб.
Дымно клубится снег за окном.
Свет расплывается жирным пятном.

(Надо ли ехать дальше в какой-нибудь город другой?

Там тоже мороз позванивает бубенчиком под дугой.
Там тоже ночь распластана в окне за полштыка.
Узором стекла засыпаны, как женская щека.)

Ночь в дуду дудит в трубе

О моей солдатской судьбе.
Хозяйка с тулупом идет за печь,
Чтоб мне было теплее лечь.

(Как хорошо, что до света осталось четыре часа.

Горсть сухого снега бьется в стекло, как оса.)

Я погружаюсь в оттепель

Медленно, как в мазут.
Сны – крылатые кони –
Уже удила грызут.

…Ночь – черная, как чугун,

Звонкая, как чугун.
Переулки звенят на каждом шагу.
На Красную площадь
В озерную рябь
Кремль выплывает –
Старинный корабль.

Иду, аки по суху, мимо поста,

Часовые не спрашивают паспорта.

1946

Казаки

Слегка грустит весенний паводок,
Овраги водами полны.
И казаки спускают на воду
Свои высокие челны.

И поплывут они, грудастые,

Вздымая веслами волну,
По морю синему, по Каспию,
Туда, в Персидскую страну.

Туда за золотом, за шалями,

За сталью твердой, как алмаз,
Чтоб только ждали вы да ждали бы –
Молили Господа за нас.

А мы-то пьяные да грешные,

Марая брагою усы,
Гуляя с девками нездешними
Вдали от вас и от Руси.

Но только птица мимолетная

Пройдет над нами высоко,
Мы под надутыми полотнами
Челны расставим косяком.

И на весло наляжем разом мы,

Вздымая белую волну,
И запоем про Стеньку Разина
И про персидскую княжну.

1946

«А вдруг такая тьма наступит…»